– Но если я займу ваш стул, – он обвёл взглядом пустое помещение, – то на чём будете сидеть вы?

– А я это, – не удержалась и приложила ладонь к щеке, – постою я, значит. «Ой, ду-у-ура!» – мысленно простонала она, прикладывая вторую руку к другой щеке.

– Я сейчас. – И гендиректор быстрым шагом вышел из кабинета.

Катрин бросилась в подсобное помещение, открыла холодную воду и начала умываться.

– Да что с тобой такое? – выговаривала она себе. Мелькнула мысль и вовсе засунуть голову под холодную воду. Передумала. – А ну-ка, приди в себя немедленно! – В кабинете открылась дверь. – Я сейчас, – крикнула Катрин, вытирая лицо носовым платком, который нашла в кармане кофты.

Осторожно выглянула в кабинет. Возле стола рядом с её обычным стулом стоял компьютерный. «Интересно, из какого кабинета он его упёр?» Решительно прошла к столу и заняла своё место. Максим молча устроился рядом и выжидающе посмотрел на девушку: пряди волос возле её лица были мокрыми, а на мочке уха до сих пор блестела вода. Он улыбнулся одними уголками губ.

Катрин открыла папку своих лучших работ, тяжело вздохнула и тихим голосом начала презентацию. Сначала неуверенно и путаясь в собственных папках и терминах, затем – спокойно и по-деловому. На вопросы отвечала быстро, тут же показывала примеры в разных проекциях. А вопросы сыпались один за другим; при этом создавалось ощущение, что с архитектурой и дизайном гендиректор знаком не понаслышке. В какой-то момент они заспорили, он выхватил мышку и начал сам манипулировать проекцией выступающей стены, рассуждая, как можно было бы лучше обыграть пространство в этом случае.

Катрин облокотилась на спинку стула и с улыбкой наблюдала, с каким азартом он это делает. Потянулась к мышке и открыла проект, выполненный именно так, как он только что рассказывал.

– Да, задание было сложное, но интересное, и я с ним справилась.

Они уставились друг на друга: один – в полном изумлении, вторая – со снисходительным пониманием. Одновременно потянулись к экрану ноутбука и столкнулись лбами. Смущённо отодвинулись друг от друга.

Максим сосредоточенно смотрел в глаза молодого дизайнера, словно пытался найти ответ на какой-то мучающий его вопрос. Его взгляд остановился на её губах. Катрин сначала не заметила этого, но внезапно осознала, что тоже уставилась на его губы, и залилась краской.

– Что-нибудь ещё вам показать? – Она отвернулась и сосредоточенно уставилась в экран ноутбука.

– Нет, – твёрдо проговорил Максим, поднимаясь со стула. – Пожалуй, я увидел всё, что хотел. – Он какое-то время разглядывал девушку, которая даже не пожелала взглянуть на него – так и сидела, глядя перед собой. Тихо произнёс: – Спасибо. – И быстрым шагом направился из кабинета.

И как только дверь с лёгким щелчком закрылась, Катрин вздрогнула и обернулась.

– Такое ощущение, что он от меня сбежал. – Она с подозрением уставилась на закрытую дверь, словно та могла дать ей какие-то ответы. – И вообще, что бы это всё значило? – задала она вопрос в пространство, поднимаясь со своего места и задумчиво отодвигая компьютерный стул от стола. – Только бы не индивидуальный заказ! – Девушка повела плечами, представляя очередной разговор с Габриэлем и его пламенную обвинительную речь. – Так, а что мне теперь делать с этим стулом? Из какого кабинета он его взял? – И ей тут же поплохело от мысли, что стул мог быть из кабинета мсьё Делавиня. – Только не это!

Максим вышел в коридор и остановился, аккуратно притворил за собой дверь, какое-то время стоял, бесцельно глядя перед собой. Он испытывал на редкость противоречивые чувства от этой встречи – от злости до лёгкой симпатии. Первое – из-за того, что он всё же увидел её работы, оказавшиеся на высоте. А для него признание своей неправоты, пусть даже и в единичном случае, было равносильно унизительному осознанию собственной тупости. А вот второе… Он так сильно сжал губы, что они превратились в тонкую линию. Нет. Он ни за что бы сейчас не ответил, что именно так поразило его в этой девушке. Но больше всего его напугало давно забытое ощущение лёгкого трепетного волнения, которое он испытывал на протяжении всего разговора с ней. И самое интересное, чем сильнее она испытывала чувство неловкости в его присутствии, тем больше ему хотелось её смутить – словом, действием, неважно чем.