На некоторое время Адам умолк, потом искусственный интеллект сказал:

– Следовательно, вы осознаете природу человеческого существования в рамках определенной специфической биоты, в настоящее время находящейся на единственной планете, называемой вами Землей. Мы так и полагали. К примеру, несмотря на все усилия вашей фармацевтической индустрии, чтобы это скрыть, в вашей биоте наготове имеются эффективные средства лечения практически всех болезней, которыми страдают различные формы земной жизни. И это, разумеется, не случайно.

Внезапная перемена темы ошарашила Сэм, она нахмурилась и произнесла:

– Мой муж время от времени на что-то такое намекает, но даже для человека медицинской профессии это скорее подозрения, чем уверенность. Скрыть средства лечения, говорите? Ну так это легко объяснить. Если у чего-то нет искусственной версии, его невозможно запатентовать, а раз запатентовать невозможно, то какой смысл выкидывать миллионы на исследования? Если средство лечения обнаружено в живой природе, основные усилия фарминдустрии и связанные с ними задержки тратятся непосредственно на разработку искусственного производственного процесса, в крайнем случае – на поиск химического аналога, обладающего тем же действием.

– В действительности важность того, чем занимается фарминдустрия, весьма незначительна, – ответил ей Адам. – Есть намного более существенные опасности. Если, конечно, вы позволите мне немного отклониться от темы.

– Валяйте. Вряд ли вам удастся меня ошеломить больше, чем уже есть.

– Не следует забывать, Саманта, что, как и с любым единичным изолированным организмом, источников опасности для биоты два. Во-первых, внешний. То есть пространство между планетами и звездами. Жизнь попала на Землю из космоса около четырех миллиардов лет назад. Ледяные ядра комет и их осколки прямо-таки кишат простейшими формами жизни, в частности, бактериями, одноклеточными водорослями, вирусами и ретровирусами. Что, по-видимому, и является основным источником распространения жизни в Галактике, да, вероятно, и во всей Вселенной. Пустота в действительности не пуста и не безжизненна, пусть это и противоречит вашим воззрениям. Таким образом, ваша планета постоянно сражается с внешними инфекциями, но здоровье биоты как раз и характеризуется мощной иммунной системой и ее адаптивной способностью встраивать в себя инопланетные вирусы.

– Ох и ни хрена себе.

– Вторая опасность – внутренняя, когда биота заболевает от собственной повышенной токсичности. И я уверен, Саманта, что вы меня прекрасно понимаете. Чем нездоровей вы делаете собственный мир, тем выше риск космической инфекции.

– Мы и вправду живем внутри мыльного пузыря, – кивнула Сэм. – Вообще-то доказательств того, что на Землю из космоса попадает биологический материал, более чем достаточно, только в научном сообществе их принято игнорировать.

– У вас есть соображения, почему?

– Возможно, – она призадумалась, – дело может быть вот в чем. В идее, что за пределами земной атмосферы все враждебно жизни, смертельно, и потому совершенно мертво, зиждется комфортная определенность. Тем самым мы можем чувствовать себя словно внутри уютного кокона.

– Да, – согласился Адам, – меня бы это не удивило. Теперь, – продолжил искусственный интеллект, – вернемся к описанному мной тридцать один час назад принципу, в соответствии с которым я фактически сделал вашу планету частью собственного распределенного тела и объектом своей реакции, как автоматической, так и сознательной. Практически то же самое ваша планета сделала сама для себя миллиарды лет назад, с первыми ростками жизни, и продолжает делать и по сей день. По существу, это – обязательное условие существования жизни.