– Хм, если это про то, чтобы возбудить в народе истерический страх, – так оно и само по себе происходит, без помощи телевидения.

– И однако этому следует противостоять, – настаивал Хэмиш. – Глас рассудка…

Рон лишь горько рассмеялся.

– Боюсь, что мое мнение не изменилось. Нам попросту не на чем основываться.

– В каком смысле?

– Хорошо, Хэмиш, давайте еще раз по порядку. Сэм похищена – в открытую, на глазах у десятка свидетелей. И вы совершенно правы – это было откровенной демонстрацией превосходства. Попал ли НЛО на радары? Я не видел по этому поводу никаких официальных сообщений, а вы?

– Я тоже, – ответил Хэмиш. – Ничего подобного. Что до полиции… все, что они говорят, – следствие не закончено.

– И при этом неудобных вопросов никто не задает. Во всяком случае, публично. Я, впрочем, подозреваю, что военные должны были встревожиться. Ну, хорошо. Похищение, однако больше никаких известных нам попыток выйти на связь…

– Сэм утверждает, что их и не было.

Рон призадумался, медленно вращая в ладонях стакан с виски и не отводя глаз от янтарной жидкости.

– Хорошо. Итак. Похищение. А следующий шаг – внезапно лишить человека доступа к огромным массивам суши и моря, причем критерием, судя по всему, является сохранение и восстановление подвергающихся угрозе экосистем. Изгнание оттуда людей производит впечатление случайного побочного эффекта. – Он остановился. – Или не случайного. Возможно, связь имеется.

– Разумеется, она есть, – воскликнул Хэмиш с сердитой ноткой в голосе. – От кого исходила угроза экосистемам? Да от нас же!

– И нам дали по рукам.

– И, что более существенно, – настаивал Хэмиш, – нас лишили ответственности за сохранение и защиту этих экосистем. – Он не отрывал взгляда своих синих глаз от Рональда. – Думаю, можно исходить из того, что за нами… наблюдали. И достаточно долгое время. И что инопланетяне перешли к действию, исходя из собранных доказательств…

– И выводов, сделанных на их основе, – кивнув, закончил фразу Рональд, чувствуя при этом, как внутри что-то шевельнулось. Азарт? – Своим первым ходом, силовыми полями, они объявили, что не верят. В нас. И планета, – поспешно добавил он, – для них важнее, чем человечество.

Хэмиш ткнул в Рональда пальцем, словно подчеркивая, что тот попал в самую точку, и принялся писать в блокноте.

– Совершенно верно, Рональд. А потом?

– А потом они отняли у нас огнестрельное оружие. А также ножи и кулаки.

– Атомные бомбы, танки, истребители, крылатые ракеты, дроны – все это можно списывать в утиль.

– Предположительно, – заметил Рональд. – Вслух этого пока что никто не объявлял. Хотя и не следует ожидать, что объявят.

– И что же произойдет, – спросил Хэмиш, не переставая писать, – когда невозможно будет обеспечить нерушимость рубежей? Что произойдет, если невозможно запретить людям… да просто перемещаться. С места на место?

– Граница еврейских поселений в районе Иерусалима полностью прорвана, – сказал Рон. – Никто никого не может остановить. В то же самое время и повредить никто никому не может – они все там только стояли и орали друг на друга. Сыпали проклятия, кулаками махали. А потом все утихло – поскольку никуда не привело и ничем не закончилось. Только воздух зря сотрясали. Целая толпа может валить на цепь солдат, но до стычки никогда не дойдет.

– Правила игры, похоже, настроены очень тонко, – заметил Хэмиш.

– Ну да, а разве нет? Итак, насильственные варианты событий более невозможны. И теперь все воинствующие идеологии по всему миру задаются… единственным вопросом – что делать? Как выиграть битву, если сражаться нельзя?