Джоуи Кран вернулся к последнему сообщению. В шахтерских городках многотысячные беспорядки.

– Но пострадавших нет? Что еще за хрень?

Оттава, провинция Онтарио, Канада.

24 мая, 15.45

Близость к правительству способствует раздутию эго, а чувство собственной важности будто сообщает тебе магическую ауру исключительности, доступа к секретам, вершителя судеб миллионов. Элисон Пинборо, впрочем, было совершенно не до того. Еще предыдущая администрация стала делать ей авансы, намекая на возможность войти в ближний круг премьер-министра, однако ей казалось оскорбительной сама идея. Фото премьера украшало в стране чуть ли не каждый кабинет ученого – в качестве мишени для дротиков. Неофашист, антиинтеллектуал, алармист, сокращавший одну научную программу за другой, а ученым норовивший заткнуть рот, отбросил страну лет на десять назад.

То обстоятельство, что нынешняя премьер не производит впечатление пещерного человека, представляет собой определенный повод для оптимизма, полагала она. Хотя для того, чтобы судить с уверенностью, было еще слишком рано, а Элисон не слишком-то доверяла политикам. Большинство из них интересовало лишь сохранение статус-кво, пусть даже текущее положение было совершенно самоубийственным. Рассудок в наши дни представляет собой исчезающий вид.

Однако в конце концов она сдалась и приняла пост советника премьера по науке. Очевидным образом ее степень по геологии как нельзя больше подходила к темпу перемен в правительстве, неспешных, словно движение ледника.

Эта мысль заставила Элисон, шедшую по коридору следом за секретарем к комнате совещаний премьера, криво усмехнуться. Как город Оттава ей не очень глянулась – сыро и холодно. Ну, по крайней мере не придется шпынять первокурсников и бодаться с университетской администрацией. Да и квартира оказалась приличной, с видом на канал Ридо. Что же касается докладов от полевых агентов – тех, которые успели, несмотря ни на что, поступить вовремя, – пока что они, слава богу, надежно скрыты в папках у нее под мышкой. И однако всего через несколько секунд ей предстоит обсуждать невозможное.

Она не любила пугаться, но сейчас ей было страшно.

Подойдя к двери, секретарь один раз постучал в нее, потом распахнул и жестом пригласил Элисон внутрь. Поблагодарив молодого человека, она шагнула мимо него. Вежливость была одним из немногих аспектов официальной должности, пришедшихся ей по душе. После воинственной агрессивности предыдущего премьера возвращению приличий все были рады – во всяком случае, так ей показалось при коротком знакомстве со штатом сразу после назначения. Люди вздохнули с облегчением, и сама бюрократическая машина тоже охотно перенастраивалась на прежнюю благовоспитанность.

Разумеется, зал для совещаний был оборудован по последнему слову техники. Ее провели к креслу, напротив себя она обнаружила министра природных ресурсов Уилла Кэмдена. Слева от него сидела Мэри Спэрроу, министр национальных парков. Никто из них не выглядел особо радостно, хотя в глубине темных глаз Мэри что-то поблескивало. Чуть подумав, Элисон решила, что это неудивительно.

Часть обозревателей обнаружила в назначении метиса на роль главы национальных парков плохо скрытую иронию. Другие, напротив, сочли это достойным жестом. Всевозможным самозваным аналитикам, специализирующимся на всяческой потенциально скандальной чуши, конца и края не было, а их непрерывный лепет сливался в мощный рев, оттеняющий любые события общественной жизни. По поводу прошлого самой Элисон, работавшей на нефтянку, тоже было изрядно радостного карканья.