– Послушай меня, – умоляющим голосом заговорила девушка, – мы не можем жить вместе…

– Почему? – удивился он.

– Разве непонятно? – проговорила Юля.

– Объясни, – потребовал Чана.

– Ты жестокий. – Она шагнула назад.

– Я?! – он ткнул себя пальцем в грудь. – Разве не тебя уронили на асфальт?

– Это случайно, – насупилась Юля.

– Пойдем отсюда, – неожиданно заметив, как потемнел глазок квартиры напротив, заволновался Хатуев.

– Ты иди, а я останусь, – стояла на своем девушка.

– Пойдем к тебе, – продолжал настаивать Чана.

– Ко мне нельзя.

– А куда можно?

– Уходи! – по складам проговорила Юля.

Такого Чана и представить не мог. Он осторожно взял ее за руку.

В этот момент открылась дверь, и на площадку шагнул сухощавый седой мужчина:

– Юлечка, какие-то проблемы?

– Да нет, Федор Степанович.

Пользуясь присутствием постороннего человека, Юля стала подниматься по лестнице. Чана шагнул следом.

– Молодой человек! – Мужчина преградил ему дорогу.

Но Чана в очередной раз потерял над собой контроль. Он оттолкнул его и бросился следом. Однако мужчина, несмотря на свой тщедушный вид, тоже оказался не промах. Он догнал Хатуева на середине лестницы и схватил за локоть.

Юля тем временем вбежала на площадку и встала в дверях, наблюдая за тем, как разворачиваются события на лестнице. Но Чана уже взял себя в руки:

– Отпусти.

– Надо говорить «отпустите», – поправил мужчина и выполнил его просьбу.

– Я буду сидеть во дворе, – заявил Чана и направился вниз, – пока ты не выйдешь.

Город погрузился в сумерки, а Юля появилась в окне всего лишь раз. И то, только для того, чтобы задвинуть шторы. Почти сразу в доме загорелся свет. Чана стоял, навалившись плечом на ствол дерева. Он был уверен, девушка сдастся. Конечно, надо было действовать более решительно. Но Чана боялся вновь оказаться в милиции. Наконец его терпение было вознаграждено. Двери в подъезд открылись, и на пороге появилась Юля:

– Заходи.

Чана устремился к ней.

– Зачем ты так? – поднимаясь по лестнице, спросила она. – Весь дом смотрит. Что люди подумают?

– При чем тут люди? – удивился он. – Никто даже не знает, что здесь живет стюардесса Юля. Я же спрашивал…

– Ты, наверное, проголодался? – спросила девушка, дождавшись, когда гость снимет обувь.

– Да, – он выразительно кивнул, взял Юлю за плечи и притянул к себе.

Девушка уже не сопротивлялась. Чана приник к ее губам, но она не отвечала взаимностью. Он отстранился:

– Что с тобой?

– Странно все как-то…

– Ничего странного нет. – Чана прошел в комнату. – Одна живешь?

– Да, – подтвердила девушка.

– Снимаешь? – оглядывая скромный интерьер, спросил чеченец.

– Квартира от бабушки осталась.

– А родители?

– В Донецке. Папа пенсионер. Шахтером был. Мама учительница.

Чана развернулся к Юле всем телом, подхватил на руки и, словно пушинку, уложил на диван.

– Что, вот так вот с порога – и в постель?

– Я уже не могу, – признался он.

Девушка обхватила его за шею. Чана стал целовать ее в глаза, губы… Правая рука скользнула по груди, сдавила упругое полушарие и поползла ниже.

Юля выгнулась, попыталась убрать руку, но вдруг обмякла:

– Пойдем на кровать…

Было уже темно, когда Чана перевернулся на спину и уставился в потолок. Юля села.

– Ты мог не застать меня сегодня дома, – тихо сказала она. – У меня рейс ночью.

– Почему застал? – изумился Хатуев, перевернулся на бок и подпер голову рукой.

– Я знала, что ты придешь, – ошарашила она.

– Знала? – изумился Чана и сел. – Тогда почему не пустила сразу?

Она пожала плечами.

– А рейс? – Хатуев удивленно захлопал глазами.

– У нас всегда есть кому заменить. Кроме этого, я давно не отдыхала.