Мне показалось, или он был какой-то грустный. И раздражённый. Нет, всё это лишь моё воображение. Он же не чувствует...
- Приветствую тебя, Майя, - сказал правитель, подходя ближе к кровати, на которой я так и продолжала сидеть. - Как ты себя чувствуешь?
Надо же. Проявил заботу спустя неделю.
Я даже не знала, что ответить. Сказать, что хорошо - неправда. Сказать, что плохо - тоже, я ведь физически здорова.
- Спасибо, нормально, - ответила нейтрально.
- Почему ты до сих пор в кровати? У тебя что-то болит?
Мне послышалось, или в его голосе прозвучало беспокойство? Нет, не угадала. Он же не может беспокоиться.
- У меня болит душа, - сказала то, что было горькой правдой.
- Душа? - удивился император. Ну или как бы удивился.
- Да, душа. Это там, где обитают чувства.
Получается, вот у него как раз и нет души. Как у рóбота...
- Это из-за Леи? - бесцветно спросил мужчина.
Складывалось ощущение, что он спрашивал, понравился ли мне завтрак, а не задавал вопрос о приговорённой к смерти молодой девушке.
Я просто промолчала, а что толку отвечать.
- Майя, я хотел поговорить именно про это...
- Это? - я практически взвизгнула. - Это? "Это" зовут Лея. И она - живая, не смотря на то, что вы её отнесли к разряду рабынь. "Это" - не вещь!
- Майя, - сказал примирительно император, явно не ожидавший от меня такой реакции. Да я и сама от себя такого не ожидала.
- Прекрати, пожалуйста, - снова попытка меня урезонить.
Ладно, чтобы убедить его и впрямь нужна ясная голова.
- Ты же понимаешь, что Лея нарушила закон. У нас есть нерушимые правила, которые должны выполнять все жители империи. А она...
- Она бы не пошла на это, - перебила я императора, - если бы двум влюблённым позволено было быть вместе. Заметьте, двум свободным влюблённым. Ни у кого из них не было никаких обязательств перед кем-то ещё! И то, что у Фарчиоса уже была женщина... рабыня... Разве это повод разрушить их с Леей любовь? Это повод убить эту девушку, которая просто хотела быть счастлива рядом с любимым?!
- Майя, таковы порядки...
- Тогда почему же вы быстро пересмотрели свои взгляды относительно порядков, когда оказались при смерти? А потом - о чудо - исцеление! И теперь уже вся империя пересматривает свои взгляды на порядки в медицине и обучение у рабынь-женщин!
Император явно не ожидал от меня таких аргументов. Поэтому на какой-то момент замолчал и задумался.
- Майя, Лея совершила преступление! Она опоила Фарчиоса...
- И что? Она же не отравила его? Он жив, здоров и даже ещё и удовольствие с ней получил. И это повод для казни?!
- Как ты не понимаешь? Лея посягнула на здоровье и разум государственного служащего...
- Это был просто жест отчаяния! Это вы не понимаете! Она полюбила! Хотя, что я вам рассказываю, вы же всё равно не способны ничего чувствовать...
Я осознавала, что это была просто истерика, но ничего не могла с собой поделать. Мне, совершенно уравновешенной и спокойной, сейчас хотелось лезть на стену и рвать на себе волосы...
А потом я заплакала. Завыла навзрыд. У меня не было больше аргументов, чтобы доказать что-то правителю. Чтобы спасти глупую влюблённую Лею.
И вдруг мне в голову закрался ещё один вопрос. Возможно, не будь я в таком состоянии, я бы никогда не решилась его задать. Но сейчас...
- А вы? - спросила сквозь слёзы. - Вы бы тоже казнили меня, если бы я захотела быть с вами?...
После моих слов император замер. Застыл, вероятно, задумавшись над таким непростым вопросом.
- Нет, Мая, я бы не смог тебя казнить, - наконец ответил. - Ты - мой носитель.
Так вот в чём дело! Я важна, как носитель, не более...