И она развернула свой ноутбук к сотрапезникам экраном. Оттуда на них внимательно смотрел немолодой блондин, одетый в потрепанную белую рубаху без ворота. На его шее висело странное ожерелье из раковин, флешек и мелких инструментов, но взгляд первым делом притягивало вовсе не оно, а выцветшие голубые глаза профессора. В них сиял живой интерес, пристальный взор ощупывал и казалось, препарировал каждого, кто попадался в зону веб камеры.

– Добрый день, – сказал он по-русски с необычно мягким, певучим акцентом, – я Отто. Капитан Макс, я рад видеть вас в полном здравии.

– Спасибо, Отто, – с чувством ответил Макс, неожиданно узнав в нем неприветливого дежурного с причала Итбаята, – вы не представляете, как я рад вас видеть. Мне очень хотелось сказать вам спасибо за все, что вы сделали для Кати.

– Ничего особого, – отмахнулся профессор, – она сама очень способная. Такие ученики – большая радость для учителя. А твоя яхта уже идет в Черное море, но я сменил команду. Корейцы вернулись домой… а на яхте теперь русские, которые хотят на родину. Попасть другим путем для них очень сложно и долго… они причалят в небольшом городе Краснодарского края… потом пришлю сообщение, где именно.

– Документы им нужны? – сразу понял суть проблемы Михаил.

– У них есть… – Отто чуть поморщился, – и деньги есть. Просто им нужно немного осмотреться… привыкнуть. Теперь о ваших делах, как я вижу, вы решительно подняли все мосты. Значит ждете удара.

– Нет, – вступил в разговор Сергей, – ждем парламентёров. Мы загнали Коврова в угол.

– А это не он, – отмахнулся старый профессор, – как я и подозревал, все было задумано человеком с нелогичным мышлением. Это не совсем болезнь, скорее сплав характера и воспитания. Дикий симбиоз авантюризма, наглости, беспринципности, подлости и самоуверенности. Обычно все это бывает приправлено лютой ненавистью к тем, кто сумел заработать и ярым желанием отнять и переделить чужое. Ну а жестокость и извращенное коварство вырастают на этой почве как сорняки.

– Татьяна? – с ненавистью спросил Михаил.

– Да. Я сброшу Гдэе свои схемы, а теперь мне пора.

Отто исчез мгновенно, на экране остались лишь размашистые лапы пальм, качавшиеся от ветерка.

– Как там сейчас хорошо, – вздохнула девушка и покосилась на серую хмарь за окном, – жаль, нас нет. Думаю, схемы вам ни к чему, раз Отто сказал – это она, значит – уверен. Где вы будете их встречать? Есть подходящее место? Я бы не отказалась посмотреть… хотя бы с камер.

– Тут есть особая переговорная… – усмехнулся Михаил, – из-за нее я и взял этот особняк. Все как в лучших шпионских фильмах… видимо прежний хозяин дома был зациклен на предосторожности.

– Он бывший ФСБшник, – пояснил Сергей, – а занимался рэкетом. Потом свалил за границу… уносил хвосты. Но помещение удобное… даже стульчик жуткого вида имеется. К нему можно пристегнуть допрашиваемого.

– Вытащите этот стул оттуда заранее, – жестко велела Гдэя, – и постарайтесь больше никогда не терять берегов. Вы же не сумасшедшие авантюристки… чтобы действовать подобными методами.

– Я тоже так считаю, – поддержал ее Макс, – если у нее осталась хоть капля здравого рассудка – она и без стула все осознает, а если в мозгах непроходимое болото, то бесполезно пачкать руки.

Следующие полчаса они неторопливо пили кофе и решали мелкие текучие вопросы, потом начали поступать запросы от начальников отделов, на странное поведение компов. Те требовали какие-то новые пароли, о каких не знал ни один айтишник.

– Зачем мы их мучаем? – любознательно заглянул рабыне через плечо Макс.