— Нам каюк, — тихо–тихо произнесла, рассматривая недовольное лицо Ара, который стоял в центре пустого пространства и спокойно и нагло продолжал осматриваться. Сирена орала и надрывалась. Горе–охраннички бестолку метались между ней и свитой Ара. А он просто стоял. И смотрел. Искал он меня. Это было очевидно.

Молчал и Сарес. И я больше не произносила и слова, только ждала этого самого «сейчас рванем». Мышцы напряжены, глаза сияют, а сердце замирает от одного только взгляда на Ара. Красавчик он все–таки, хоть и с маниакальными наклонностями, кучей драгоценных металлов на теле и наркотой в крови. Но красавчик…

— Алена! — громко выдохнул Ар. Меня он не видел, но как–то почувствовал, что я здесь. По телу пробежала волна страха и… предвкушения. Не знаю, что это было… игра в кошки–мышки, острая и неоднозначная игра на выживание, холодившая кровь и заставляющая с предвкушением сжимать губы.

— Готова? Ты все помнишь, что я тебе сказал? — тихо спросил Сарес. Я кивнула. Он на миг прикрыл глаза, а потом открыл, выдохнул громко, —Сейчас! — и побежал прямо. Просто прямо. Я бросилась за ним, краем глаза замечая, что «местные» рассыпаются в разные стороны, уступая дорогу… но не нам, а Ару, стремительно шагающему в нашу сторону. Его свита среагировала не так быстро, но, опомнившись, и они двинулись в нашем направлении, догоняя «вождя». И тут началось собственно представление — изо всех щелей, жужжа и похрипывая металлическими голосами, вылетели забавные небольшие вертолетики. Черные, гладенькие, ладненькие и безумно похожие на земные квадракоптеры. Они забавно собирались стайками и, поскрипывая, монотонно повторяли слова:

— Просим всех сохранять спокойствие. Не оказывать физического сопротивления, — повторяли они. — Сохранять спокойствие. Не оказывать сопротивления. Не безопасно. Не безопасно. Не безопасно… — тараторили другие.

«Дроны», — мелькнула мысль, и я попробовала рассмотреть их подробнее. Ладно, кому я вру, я попробовала притормозить и взглянуть в лицо Ара. Обидно, наверное, столкнуться с неподчинением собственного защитного оборудования.

Посмотрела прямо в его глаза и натолкнулась на ответный, жутко недовольный взгляд. В нем сквозило бешенство, много агрессии и улыбка — кривая, не умелая… специально для меня. Он на миг прикрыл глаза, а потом открыл, одним движением перетек в сторону и ближайший дрон упал, продолжая глупо повторять: «Небезопасно». Почти следом свалился второй. Так быстро, что я не успела увидеть даже намека на движение. Но уже через миг, дроны «опомнились» и бросились к Ару, окружая его плотным облаком шума, механических голосов и собственных тел. Я стояла и смотрела, как Ар резко раскидывает руки, как падают дроны вокруг него и понимала — их слишком много… ему не справиться с таким количеством машин, которые все прибывали и прибывали откуда–то сверху. У нас с Саресом есть шанс, а Ар… как же он…

— Туда, скорее, — вырвал из забытья голос Сареса. Ар обернулся на нас и сделал шаг. На него бросилось сразу десяток дронов, скрывая его от наших глаз. Я побежала в след за Саресом, продолжая оборачиваться назад и вдруг замерла, болезненно вскрикнув. Плечо обожгло невыносимой болью — не знаю, откуда и как, но в меня что–то попало.

Мгновение я удивленно смотрела на кровь, растекающуюся по руке и груди, а потом начала заваливаться набок.

— Кто посмел стрелять! — прозвучало неестественно громко и до безобразия жутко. Даже терять сознание перехотелось. Просто проснулся интерес… досмотреть…ну, как накажут того, кто испортил дорогую игрушку. Ар одним движением смял всех дронов в одну большую кучку металлолома. Свита отхлынула от взбешенного «вождя» в разные стороны, надеясь спасти собственные кости. Смотрелось забавно, даже в моем положении. Но Ар никого не видел, его глаза горели красными факелами неестественного цвета, и он просто пошел вперед, прямо ко мне. Вокруг него падали дроны, его собственные воины и несчастные инопланетяне, которые не успели вовремя унести ноги. Они падали как подкошенные и корчились у его ног, под воздействием неизвестной силы. Пара мгновений — и на огромной площади порта кроме меня никого не осталось. Только едва дышащие тела людей и совершенно неподвижные механизмы. А, нет… в сознании я была не одна.