Элайдарион начал отворачиваться от меня, и я поняла, что вот-вот он тоже исчезнет и никто так и не ответит на мой вопрос.

– Так как насчет Айдениона? Могу я…

– Нет, не можешь, – резко ответил золотоволосый принц, бросив через плечо. – Если то, что ты сказала, правда хоть наполовину, то жизнь Седьмого принца висит на волоске. После черного золота почти невозможно выжить.

Он на несколько мгновений замолчал, а затем почему-то снова добавил:

– Почти…

Словно это что-то должно было значить! Но что?

После этого он махнул последнему брату по имени Сирглинарион, и черное пламя, закрутившись вихрем с золотыми всполохами, унесло его прочь.

Я должна была остаться одна… Вот только… последний брат никуда не ушел.

– Ваше светлейшество?.. – выдохнула я, когда стало ясно, что Сирглин даже не планировал следовать за дофином и остальными. – Вы хотели что-то спросить?

Мужчина медленно отделился от стены, шагнув ко мне, и за ним странным черным облаком летели его волосы, едва заметно полыхая изнутри пугающей зеленью. Такие же зеленые глаза сверкали ярко-ярко, а я с изумлением обнаружила, что их хозяин держит на руках моего ирлиса, невозмутимо поглаживая его, как домашнего кота.

Злобный зверь, который прежде кидался на всех, кроме меня, издавал знакомый звук жутковатого рычания, в котором угадывалось мурлыкание. Глаза хищника были довольно прищурены, но сквозь узкие прорези все равно виднелась колдовская зелень – один в один как у Ольгерда.

Вместе они смотрелись пугающе и завораживающе одновременно.

– Хотел посмотреть на тебя поближе, таинственная девочка из другого мира.

Я сглотнула ком в пересохшем горле.

Сразу же вспомнилось, с чего началось мое похищение Ренвиэлем. С рассказа Мельгориона! Он представил меня всему драконьему двору как таинственную и опасную колдунью людского рода, которая впервые сумела воспользоваться эксплозией драконов. И, конечно, принцы не могли об этом не узнать.

Вот только как Сирглин понял, что я из другого мира?.. Об этом никто не мог ему рассказать.

– С чего вы…

– Знаешь, самые сильные драконы, чистокровные, умеют путешествовать между мирами, но люди на это не способны. Поэтому никто из нас никогда не пытался брать людей из другого мира с собой в этот. Не ровен час, ваше тело при переходе растворится, не выдержав напора высшей магии. Тиаре должно спокойно проходить сквозь вены колдующего…

С этими словами он протянул руку к моей груди, и, затаив дыхание, я уже почти почувствовала его прикосновение.

Ирлис на другой руке принца сидел тихо и урчал, поглядывая на меня совершенно спокойно.

– Иначе оно разорвет колдуна, – закончил Сирглин так, словно ничего ужасного не говорил, и убрал ладонь, так и не коснувшись меня.

Вот только в том месте, куда он вот-вот должен был положить пальцы, осталось призрачное покалывание.

Ирлис окончательно поднял голову и вознамерился переползти ко мне. А я, между прочим, уже почти записала его в предатели.

Принц дождался, пока зверек поменял дислокацию, и, чуть склонив голову набок, продолжил:

– Ты не понимаешь, как много рассказала нам сегодня, верно? Да и откуда тебе понимать. Не каждый из моих братьев-то понял все до конца, – усмехнулся он, и в его зеленых глазах вспыхнул огонь. Как у Айдена иногда бывало, словно драконья кровь давала о себе знать.

Я потихоньку привыкала к этим метоморфозам, хотя для меня, человека с Земли, нечто подобное всегда казалось максимум частью кинематографа.

– Я старалась ничего не скрывать, – призналась честно, надеясь, что хоть этот брат мне поверит.