- Зад ты ему хочешь подлизать,- выдает коп, что лапал меня. Заросшее лицо. Помятый весь. Отвратительный тип.

- Сообщив о смерти сына?- вздергивает вверх бровь. – И такие «гениальные» кадры стоят на страже закона. Печаль.

- Слышь, ты умник! Сейчас договоришься! – полицейский вскакивает и приближается вплотную к Сержу. – А вдруг вы на пару с ней Максимовски грохнули? В камеру закрою, а там умничай, сколько душе вздумается.

- Как закроете, так и откроете, - муж смотрит на него с высока. Уверенный, красивый, зеленоглазый блондин.

Это выводит меня из ступора. Страх совсем отступает. Когда есть надежная опора, никакие испытания не страшны.

- Что мы тут лясы точим! Поехали, прокатимся, мадам, - достает наручники и защелкивает их на моих запястьях. Холод металла обжигает. – После этих хором, - окидывает взглядом комнату, - Вас ожидают дивные апартаменты.

Мне все равно, что он там говорит. Смотрю только на мужа. Отстранилась от всего этого кошмара, закрылась своей любовью, как стеной.

- Андрюх, закончишь тут, а мы поедем, - полицейский обращается к одному из коллег, склонившемуся над телом.

- Лика! – его голосом мое имя звучит как песня.

- Да! – муж оживляет меня, словно цветок, согревшийся в лучах солнца, после морозной стужи.

- Я попробую помочь, посмотрю, что можно сделать, - хоть былого тепла в его голосе нет. Скорее вежливость, холодная учтивость. Но я уверена, все вернется. Только бы этот кошмар прекратился. А что все скоро образуется, в этом я не сомневаюсь. Ведь я невиновна, ни перед мужем, ни перед законом.

Если бы я только знала, как он мне поможет. Если бы знала… Хотя… я бы все равно ничего не изменила. С этого момента моя судьба больше мне не принадлежала.

- Никак не пойму, вроде баба молодая, все есть, а все равно ищет приключений на свой зад, - протягивает задумчиво полицейский. – Оно разве того стоило? – ловит мой взгляд в зеркале.

- Это страшное, очень странное, но всего лишь недоразумение, - после слов Сержа меня не смущают даже наручники на запястьях.

Я уплываю в мечтах. Представляю, как после всех испытаний мы отправимся к океану в свадебное путешествие. Моя мечта осуществится, как и обещал любимый. Ведь в своей жизни я никогда не видела моря. Не плескалась в ласковых волнах. И он на свадьбе обещал, что мы наверстаем все. Родной покажет для меня все краски мира, и навсегда сотрет из памяти ужасы трущоб, в которых я выросла.

- Сними розовые очки, потом больнее будет, - в зеркале отражаются глаза полицейского, красные, заплывшие, и там отчетливо читается отчужденная жалость.

Как бы и жалко, но это мимолетно, пожалели и забыли. Это чувство я узнаю всегда. Так на меня смотрели прохожие, когда в детстве я стояла на коленях и просила милостыню. Конечно, бывали и другие взгляды, злобные, жестокие, иногда и поколотить могли. А вот кто жалел, нередко денюшку кидали. Только вот от этого помятого мужика я вряд ли дождусь чего-то хорошего. Да и не нужна мне его милостыня, теперь у меня есть защитник.

- Муж наймет мне адвоката, проведут экспертизы, во всем разберутся. А может, удастся под залог выйти… - это я вспомнила сюжет из детективов, которые так полюбила смотреть в последнее время.

Даже в моей непростой жизни, я никогда не опускалась до кражи. И тюрьма оставалась для меня чем-то мифическим и страшным, что никогда меня не коснется.

- Вот я и говорю, взрослая баба, а все на розовых слониках летаешь, - достает из пачки сигарету, закуривает прямо в салоне. – Если бы по бытовухе загремела, там бы еще и срок скостили по первой ходке. Где-то на жалость надавить, где-то баблом поблагодарить. А тут ты залезла в такую дремучую задницу, - присвистывает, - Максимовски за своего единственного сына тебя живьем закопает и заставит нас всех твою могилку земелькой присыпать.