Эмиль оперся мускулистыми жилистыми руками о бортики купальни и сел на его край, бесстыдно расставив ноги. По его натренированному идеальному телу стекали струйки воды, играющие блестящими всполохами в свете лампад.

– Кларисса, рот,– приказал он, все так же не отрываясь от Лиры.

Фаворитке не нужно было повторного приглашения. Она проворно поднырнула к Эмилю и тут же сомкнула губы на его возбужденном, пульсирующем достоинстве. Он схватил ее за волосы и задвигался яростнее, пользуя девушку. Как только последняя пуговица оказалась расстегнутой и с ее плеч сняли платье, нагота Лиры стала полностью на виду.

Он впивался глазами в мраморно белое тело Иллирии и рычал, а Кларисса стонала, причмокивая.

Лира не могла на это смотреть. Ее желудок буквально крутило от острых, болезненных спазмов. Тело жгло…

– Этот урок от моей фаворитки для тебя, девочка Лира… Ты следующая.. Опустишься на колени и примешь меня в свой рот, который следует отучить говорить «нет» своему господину.

В ту же секунду ее глаза сверкнули.

– Нет, – повторила она громче и увереннее, чем в первый раз, продрав горло и вызвав еще более громкие, боязливые перешептывания среди девушек…

Эмиль злобно выдохнул. Откинул голову назад. Задвигался во рту Клариссы еще более неистово, пока не начал молча содрогаться в оргазме. Девушка покорно и умело принимала его, хотя по тому, как остервенело, до побеления кожи на костяшках кистей, ее руки сжимали бортики купели, было понятно– ей непросто дается эта «ласка» господина.

Когда волны удовольствия затихли, он отодвинул Клару, одобрительно похлопав ее по щеке, а потом тут же вылез из купели и, оставляя за собой водяной след, проследовал к Лире, теперь невольно пытавшейся вырваться из крепкого захвата прислужниц.

Бесцеремонно накрыл ее груди своими мокрыми руками, прочертил влажный след ладонями по ее талии и бедрам, резко прижал к себе, и, не дав возможности прийти в себя, подхватил, заставив обвить ногами его бедра. Они оба были полностью голыми, но Зверя это абсолютно не смущало. Лира пыталась трепыхаться в его руках, но безрезультатно. Он еще сильнее вдавливал ее в себя, и с ужасом девушка понимала, что его член снова наливается возбуждением, чувствуя твердость, упирающуюся в ее плоть. Двери гарема распахивались перед ними одна за другой, пока они не оказались в просторной комнате– спальне, видимо, той, какая использовалась им для любовных утех.

Он положил ее на кровать, снова не дал опомниться, тут же пристегнув так и остававшиеся на ее запястьях золотые браслеты к цепям в изголовье. Собственнически окинул ее тело горячим взглядом. Опустил руки на полные груди, поиграл с сосками. Погладил атласную кожу, уловив быстрое, как метеор в небе, биение сердца.

– Ну что, девочка Лира, страшно? Теперь, когда я так рядом и ты понимаешь, какими будут последствия, уже не так просто говорить мне «нет»?– посмотрел на нее с ухмылкой.

– Как же ты жалок, гроза всего Идона… Теперь, когда ты заковал беззащитную женщину в оковы, очень просто получить от нее то, что добровольно она никогда не даст?– выплюнула ему в лицо, в очередной раз дернувшись в своих путах,– давай начни теперь запугивать меня тем, что причинишь боль моим придворным… Ты только и способен, что запугивать и брать силой, Зверь…

Эмиль замер… Его лицо тут же почернело, а глаза налились кровью от ярости…

Казалось, в нем борются два начала– одно требовало крови и боли нахалки, лежавшей под ним, другой пытался успокоиться, чтобы нанести ответный удар более тонко, изощренно… Но от этого не менее больно и травматично…