1 ) Культуральная причина.

Культуральный уровень символики более поверхностный, чем архетипический, но он все же неимоверно силен, т.к. древнее какого бы то ни было индивидуального опыта отдельно взятой человеческой жизни. Это – опыт поколений, передаваемый столетиями через правила и традиции. Мы словно пропитываемся им насквозь с колыбели.

В патриархальных культурах в искусстве мужские образы представлены разнообразнее и полнее, чем женские. Женские образы – более ограниченные, плоские, примитивные.

О феномене патриархата замечательно пишет аналитический психолог Луиджи Зойя в своей книге «Отец», уже знакомой российским читателям. Страх мужчины перед женщиной как объектом собственных влечений заставляет психологически защищаться путем доминирования над женщиной, контроля и обесценивания. Мужчина боится потерять себя в контакте с женщиной, быть символически поглощенным ей: отсюда частый мифологический, сказочный мотив заманивания мужчины в ловушку прекрасной коварной женщиной, будь то русалка, владычица колдовского замка и т.д. Этот механизм базируется на архетипическом мужском страхе: страхе поглощения. Ведь во время полового акта мужчина входит в женщину, в это сокрытое неизвестное пространство: мало ли что там?.. Сможет ли он выйти обратно?.. Репродуктивные органы женщины скрыты, женщина изначально загадочна и неизведанна, а все неизвестное пугает, начинает обрастать фантазиями и иллюзиями. «Ничто не пугает так, как закрытая дверь», – говорил «король фильмов ужасов» А.Хичкок. Для сравнения: мужская репродуктивная система была досконально изучена еще в Античности, женская… только в XIX веке!

Женщина изначально ближе к природе, т.к. несет большую часть нагрузки по деторождению. Мужчина – более социален. Женщина выстраивает функционирование семьи, мужчина – социума. Не случайно образ Родины для нас является материнской фигурой: «Родина-мать зовет!» А вот государство, закон ассоциируются с мужским миром, отцовской фигурой. Любая цивилизация начинается с правил, с появления закона и его неукоснительного соблюдения. Поведение перестает быть инстинктивным – человек начинает им управлять… и нести ответственность за свое поведение. Это – плата за блага цивилизации, которыми мы пользуемся. О самоограничении своей инстинктивной природы как о плате за культуру, цивилизацию около 100 лет назад писал З.Фрейд в монографии "Недовольство культурой".

На определенном этапе западная цивилизация стала выстраивать с природой (женской стихией) отношения по модели не сотрудничества, а подчинения, власти, доминирования. «Человек – царь природы!» Возникает вопрос: если человек – «царь», то кто же тогда «природа»?.. Тогда «цивилизованный» мир мужчин начал покорение «природного» мира женщины. Страх отступить от закона, правил, потерять цивилизованность, потерять СЕБЯ, заставил мужчин бояться женщин.

И как психологическая защита, у мужчины возникают следующие механизмы:

Максимальный контроль за женщиной, ее поведением, ее судьбой. В патриархальном обществе мужчина все решает за женщину: замуж выдает отец (в случае его отсутствия – брат), далее контролирует муж, в случае вдовства – сын… В некоторых «цивилизованных» восточных странах женщина даже сейчас не может без разрешения мужа выйти из дома. Японская гейша Кихару Накамура в своих мемуарах рассказывает, как ее избивал сын, наказывая за «недостойное», на его взгляд, поведение: это было уже в послевоенное время, в США, куда японка эмигрировала.

В патриархальных обществах это неравенство отражено даже в речи: под «человеком» понимается мужчина, для женщин существует другое обозначение. Женщина не являет ценность сама по себе: пока она не замужем, она почти ничего не стоит. Лишь с момента замужества у женщины появляется какой-то статус в обществе, пускай минимальный, но контроль за своей жизнью: например, право краситься. Статус замужней позволяет женщине хоть в малой степени вернуть себе достоинство.