На войне, когда вместо двух магов их оказалось сорок, просто замаскированных. Да когда комендант предложил погреть постель. Бедный старик покраснел, стоило Нее ответить, что два офицера в одной постели – к войне. Но как позже сказал комендант, «произошел конфуз». Он лишь просил положить в кровать грелку с горячей водой, но не так выразился. Это был первый день его службы, и ни семья, ни слуги еще не прибыли, а самому старику ходить туда-сюда то за грелкой, то за водой не хотелось… Да, бывали случаи. Но чтобы так…

Можно сказать, «произошел конфуз», а по-другому, то бишь матерно, лейтенант Харт выражалась исключительно про себя. Ведьмак смачно шмякнулся на пол и закатил глаза… потому что испугался крови.

«Ведьмак. Увидел. Кровь», – говорила себе Нея, стараясь не смеяться, а заодно и не плакать. Потому как этот пуганый ведьмак служит теперь на ее Северной заставе. «У Милкота, что ли, самогону попросить?» – пролетела шалая мысль в голове.

Лейтенант моргнула, еще раз посмотрела на плохо затертые следы крови на полу и сделала свой светлячок ярче.

Сама бы она никогда не догадалась, что это кровь. Но ведьмаку можно было верить, шмякнулся он, не жалея себя. На лбище уже вскочила шишка.

«И кто ж лбом-то падает?» – думала Нея и убеждалась, что парень не играл. Такую неуклюжесть поди сыграй.

– Поменьше света, – послышался голос стукнутого. – Пожалуйста.

Лейтенанту очень хотелось ругнуться и еще раз дать парню по лбу, но внешне эти чувства никак не проявились. В комнате опять воцарился полумрак.

Нея могла честно себе признаться, что в первую минуту испугалась. Потому что, когда падает крепко стоящий на ногах и еще минуту назад румяный парень, становится не по себе. Но после двух минут сбивчивого рассказа ведьмака о том, как ему «становится дурно от вида крови», она на это все смотрела иначе. И сдержанно радовалась, что успела надавать этому юнцу по щекам. Рука у лейтенанта была тяжелой, и все, кого она когда-либо приводила в чувство, жаловались на ломоту в скулах и шее. А после и вовсе предпочитали не умирать от ран в присутствии Неи.

Лейтенант смотрела на ведьмака и не знала, что говорить. Все еще бледный парень сидел на лавке и извинительно улыбался.

– Как? – вырвалось у Неи.

Она думала о том, как горе-ведьмак, который окончил Высшую школу магии, мог хлопнуться в обморок от вида крови, но вопрос сформулировала не сразу.

– Что «как»?

– Как вы служили до этого, если не можете выполнять то, что должны, по вашим же словам?

– Да я раньше не служил, – ответил он. – Я у отца работал.

– И что же не остались на прежнем месте?

– Мы повздорили.

Парень замолчал, а Нея тяжело вздохнула.

На нее свалился не просто мальчик, боящийся крови, а обиженный мальчик, боящийся крови. Она посмотрела на худого парня с печальным лицом и поняла, что ей даже обнять его захотелось из жалости.

– Что с раненым?

– Жив, – ответил ведьмак. – Я его вытяну. Если тело оботрут от крови.

Нея еле сдержала еще один тяжелый вздох и рывком вышла из комнаты. Милкот сидел на одной лавке с хозяйкой и что-то ей втолковывал, но стоило Нее кивнуть на выход, поспешил за ней на морозный воздух.

– Что она говорит?

– Да ничего толком. Мутно все. Ее муж охотник, он продает скертанцам пушнину. Но со слов самой хозяйки, не особо он удачливый. И говорит, зверье его очень даже могло подрать. А он кое-как добрался потом и лег на пороге.

– И все?

– Все. Говорит, никто не мог мужа избить и что раны от когтей любой дурак отличит от побоев. А у сына, говорит, от страха в голове помутилось.