В саду тоже шевеление, острое мгновенное сожаление об оставленном на столе сетевике – напоминаю себе, что он всё равно не мой, что мог бы лишиться его в любой момент. Почему-то не помогает.

– Монстры морские, – рычит одна из тёток с зализанными волосами и толстым, некрасивым носом. Нажимает на какие-то сенсоры прибора, оборачивается ко мне: – Где твой пульт?

Пожимаю плечами:

– Не знаю. У госпожи.

Если сейф Тали так хорошо экранирует...

– Попробуй к сети подключиться, управление наверняка выведено, – говорит вторая. Пугаюсь: что будет, если узнают, что не выведено.

– Не получается! – досадливо сообщает первая.

– Что вам надо? – спрашиваю.

– Заткнись, раб!  – шипит, достает кнут, тварь! Но форму я уже немного вернул, да хоть какие-то приемы вспомнил, спасибо, Тали. Пока рабы не ожидают, бью одного в колено, тот взвывает, отпускает мою руку. Резко отталкивая, выкручиваю другую руку из захвата  у второго.

– Ах ты... – возмущается толстоносая, ругается непечатными словами, даёт знак рабам. Много их, конечно, долго не продержусь, но вдруг Тали увидит, что звонил, вдруг... демон, не бросится же она сюда, Тали, пожалуйста, вызови полицию! Ты же внимательная, должна заметить, что возле дома много машин.

Несколько рабов накидываются на меня, пока ухожу, но им не впервой, а у меня практики сто лет не было, да ещё эта сука замахивается кнутом. Уклоняюсь, слегка задевает кончиком, подоспевает вторая с плетью. Зачем вы здесь, твари?

Спину обжигает болью, ощущаю, как сдирается кожа на бедре под разодранной тканью брюк, сжимаю зубы. После пульта это ерунда, кричать не буду, хоть всего измолоти. Лишь бы чип не сработал. Рабы всё-таки хватают, опять заламывают руки. Дёргаться бесполезно, стою.

– На вот, – подходит третья, с длинной рыжей косищей, вся в веснушках, протягивает толстоносой прибор, та ещё раз от души хлещет кнутом. Вздрагиваю, режущая боль по груди. Молчу. Сквозь заливающий глаза пот пытаюсь рассмотреть. Демон, такой прибор, как у службы поимки рабов, из тех, что воздействуют на чип, минуя пульт. Дерьмо.

Они, как и на остальных планетах, где нет многофункциональных пультов, могут лишь менять интенсивность. Но этого вполне достаточно, чтобы не выдержать.

А как же законы, якобы запрещающие гражданским иметь что один, что другой? Те только у полиции, эти только у службы поимки, как раз недавно изучал. Схем работы, конечно, не найти, но чётко прописано: нельзя применять против чужих рабов, да и в свободной продаже не имеется.

– Спасибо, – улыбается толстоносая, даёт разряд, кажется, не самый сильный, всё равно выгибаюсь, рабы отпускают, падаю на пол.

Вскакиваю, зря, дурак, знаешь же, чем это чревато, получаю ещё разряд, снова оказываюсь на полу. Сжимаю зубы.

– А теперь говори давай.

– Что... – бормочу.

– Всё! – чеканит.

– Не понимаю... – бормочу. Во-первых, действительно не понимаю. Во-вторых, пока разговариваю, она не трогает кнопки.

Всё-таки нажимает, усиливает, сейчас закричу...

– Так понятнее? – спрашивает. Качаю головой. – Ты почему отбиваться посмел?

– А почему вы посмели вломиться в чужой дом?

– Где это видано?! – возмущается. – Дело раба маленькое – сидеть в сторонке и молчать! А сейчас ты расскажешь всё, что только сможешь вспомнить о госпоже Станянской. Или попадёшь к Амире Бевальской, знаешь такую? Уж она-то умеет добывать информацию.

Накрывает приступ ужаса, толстоносая подкрепляет нажатием на кнопку. В голове туман, не ляпнуть бы чего-нибудь! Молчу, сдавив зубы.

– Говори, – снова рычит, дополняет речь ядрёными словцами, сейчас меня стошнит. Разве это женщина?