Тамалия

Пытаюсь подобрать слова, если бы ещё знать, что именно сказать... Пробовать объяснить, что я не такая? А не ты ли позволила Селию с Халиром его избить? Не ты ли с «первым встречным» у него на глазах танцевала? На поводке водила?

– Пожалуйста, не продавай меня ей, – вдруг говорит очень тихо. Господи! Я же не о том... Ощущаю, как перехватывает дыхание, что ж ты думаешь обо мне?!

– Знаю, что раб из меня отвратительный. Но это потому, что я не совсем понимаю, какой вам нужен. Чего вы ждёте.

Господи! Не выдерживаю, отворачиваюсь, убегаю к себе. Этого же вынести невозможно.

Реву. Включаю душ, стараюсь не издавать громких звуков. Смываю косметику, снимаю платье. Что бы я ни делала, никогда он меня за человека считать не будет, так и останусь госпожой с непонятными запросами.

Боже, вдруг доходит! Я же ему не ответила, он же сейчас решит, что и правда продам! Пытаюсь поскорее привести лицо в норму, накидываю пеньюар, бросаюсь к нему.

Стоит у окошка, оборачивается. Смотрит настороженно.

– Я чем-то обидел вас? – спрашивает.

– Антер... – подхожу. Свожу вместе руки, а то им так и хочется за него схватиться. – Я про Амиру говорила совершенно не к тому. Просто неприятно, что ты меня с ней ассоциируешь. Уже не знаю, что сделать, чтобы поверил: я не буду тебя продавать! И мне не нужен раб, я хочу, чтобы ты оставался собой! Понимаю, что перестраиваться сложно, но пожалуйста, не заставляй меня изображать хозяйку, одёргивать тебя. Для меня это тоже непросто.

– Что я сделал не так? – вдруг спрашивает.

– Ты... о чём? – не понимаю.

– О твоём отношении.

– Антер, ничего не изменилось, честное слово! Я очень, очень хочу, чтобы ты выражал свои мысли и эмоции без страха, чтобы вёл себя как свободный человек, я правда этого хочу! И на тебя совсем, ни капли не сержусь и не обижаюсь, поверь! Просто у меня нет возможностей оградить тебя от местной системы.

Антер

То ли правда не понимает, то ли не хочет. То ли я что-то себе придумал, хотя видел же, как внезапно ты переменилась. Только пока не уехала – надеялся, что показалось.

– Так... мне спуститься вниз? – спрашиваю. – Вы... ты... ещё хочешь поговорить?

– А есть о чём?

Пожимаю плечами. О том, где ты была позапрошлой ночью. Почему только что к себе убежала: я так и не понял, чем обидел тебя. Тем, что не знаю, какой раб тебе нужен? Но ведь нужен же на ближайшие полгода раб. И я действительно не понимаю, какой и для чего.

– Ну если не о чем, – говорит, – тогда отложим до другого раза. А хочешь что-то сказать – говори, пожалуйста.

– Не хочу.

Что я тебе скажу? И так слишком много говорю, дурак.

Тамалия

Кажется, разговоров на сегодня достаточно. Не в состоянии я снова и снова пытаться доказать, что таринская госпожа – далеко не мой идеал женщины. Такая усталость, как же надоела эта грёбаная планета, а ведь ещё и половины срока не прошло!

Ухожу к себе, падаю на кровать. Слышу, как начинает литься в его душе вода, долго моется, лежу на кровати, хочу спать, а заснуть не могу. Тяжело-то как.

Спускаюсь вниз, чёрт, откуда это сумасшедшее желание видеть его каждую минуту, каждую секунду?

Есть совсем не хочу, готовлю только одну порцию. Гордый мой, не привык он, чтобы за него молодые люди платили. Да и женщины тоже. Вспоминаю, улыбаюсь. Райтер свой человек, не выдаст, а ведь кто другой мог бы и доложить, и что раба в узде не держу, и что может он помешать моей миссии...

Укладываюсь в гамак, в надежде, что рано или поздно тоже сюда спустится. Тут до сих пор одеяло, которым укрывала его перед поездкой. Любуюсь на луны и звёзды, нужно было поговорить, наверное. Ведь он же наверняка привык каждый перепад настроения хозяев ощущать, а любое повышение тона сразу пробуждает все рабские страхи, перекрывая голос логики. Господи, пусть только Лерке удастся приехать, уж она его точно вывезет, не отстану! Вместе что-нибудь придумаем.