Пацаны не сразу сообразили, что это за чарующие звуки несутся над океаном, но мы-то с Плюшем смекнули – Командорушка забавляется. Нам сразу стало ясно – это не просто вызов, это война без объявления. Ну и славненько, мы всегда готовы.

На построении я объяснил драгоценным штрафникам, что в дудку дудит Командор потому, что приличные мальчики, как собачки, без сигнала сами не просыпаются. А неприличным сигналы не нужны, потому для SC с сегодняшнего дня подъём на склянки раньше. Плюш добавил, что сегодняшние танцульки и компот со слойками отменяются за то, что проспали.

Теперь Командорушка может хоть упердеться в свою трубу, добрых чувств у наших пацанов не вызовет – только напомнит, что без этой гадской дудки они могли бы спать лишние полчаса. Весь позитив может проистекать лишь от любимых командиров, и интенсивность его истекания напрямую зависит от усердия и серьёзности.

Плюшевый приступил к нашей традиционной подготовке, полезли на мачты обустраивать, да настраивать качельки, а я повёл полсостава на вахту. К адмиральскому часу смотрим – с «Подарка» сигналят, просятся в гости. Развернули паруса в дрейф, а к нам сразу две полные шлюпки пацанов и лично сэр Джон! Легко в принципе предполагаемое явление – старый притащился взятки вымогать, а пацаны за пирожинками.

Ватажники демонстративно потратили аванс за вахту на обеде, чем вогнали оставленных без сладкого эсцесовцев в меланхолию, ещё больше усугубив их нелюбовь ко всем не штрафникам и лично к Командору.

Плюш повел дядю Ваню на камбуз охмурять гастрономией, а я устроил парням склянки личного времени, решил повторить вчерашний опыт с пленными. На вахту заступили ватажники, и мы весёлой штрафной компанией спустились на орудийную палубу. Сам лично открыл люк, сбросил верёвку.

Первым вылез Жулик. Ребята недоумевают – неужто снова бить мужика? Ну, конечно же, нет! Хлопнул его по плечу, улыбнулся, он неуверенно улыбнулся в ответ. – Бон жур.

Ждёт побоев, но, по моему разумению, он сполна оплатил место среди зрителей. Потянул его за рукав к переборке, говорю. – Ты стой здесь.

Оглянулся, когда ставил француза, казачьи дедушки пришли, бородёнки вперёд выставили, смотрят строго. Ага, внучата им про вчерашнее рассказали. Ладно, пусть смотрят, я ж ничего плохого не замышляю.

А под палубой, видать, народ от любопытства сгорает – что ж такое творится сверху. Через минутку вылез следующий, тот самый, мой первый. Меня узнал, трясётся весь, как лошадь. Стоп. Лошадь? А это мысль. Захарке тоже понравилась, пацан завозился, деловито полез к рычагам. Даже самому интересно, как у него получится.

– Толстый, ты меня помнишь? – спросил Захар моряка вместо «здрасте».

Тот вопрос понял, закивал.

– По яйцам хочешь? – озвучил Захар старый глупый анекдот.

Француз как тоже его знал, отрицательно замотал головой.

– Тогда ты лошадка, – перескочил Зак на другую тему, – стой смирно!

Смело подошёл и полез по нему, как по дереву. Видимо, тот оторопел от этакого поворота, Захар взгромоздился на закорки, потрепал курчавые волосы вокруг лысины и провозгласил. – Будешь сегодня меня возить, а я тебя покормлю и не дам никому обижать.

Мужик явно охренел, попытался сдернуть пацана с шеяки, Захар ловко схватил его палец, резко заломил. Тот взвыл, по-дурацки подпрыгнул, развернулся к переборке и явно вознамерился размазать клеща об доски.

Ну, нечто подобное мы с Захаром уже проходили. Не выпуская из правой руки заломленный палец, пальцами левой в ноздри, прихватил, потянул, запрокинул голову. Пока мужик делал два резких шага к борту, Захар соскользнул по спине, упёрся ногами в поясницу и на третьем шаге, оттолкнувшись, отпустил дяденьку.