– Хотите сказать, с вами можно ничего не бояться?

– Застрявших лифтов – однозначно. Кстати, о застрявших лифтах.

Он подошёл ко мне вплотную и нажал кнопку на панели управления лифта.

– Диспетчер слушает, – раздалось из динамика.

– Добрый вечер. Это генеральный директор Fly Media groups. Буду вам благодарен, если лифт всё-таки довезёт нас с помощницей до первого этажа.

– А что случилось? – забеспокоилась диспетчер. – Ой…

– Именно, «ой». Насколько мне известно, дежурство у вас посменное. – Голос оставался мягким, но не дай бог, чтобы Каменский так со мной разговаривал. – Вы уже давно должны были узнать о проблеме и позаботиться о её решении, но по каким-то причинам этого не сделали.

Диспетчер извинилась и пообещала вызволить нас как можно скорее, только оправдания прервались – мой генеральный отпустил кнопку связи.

– У меня есть ещё одно правило, – сказал Каменский уже мне. – Если взялся за дело, делай его. Оправдания ни к чему не ведут.

– Есть оправдания, а есть объяснения, – осторожно возразила я.

– Да, есть. Объяснения – это когда ребёнок объясняет матери, почему разорвал новые штаны. На худой конец, когда сотрудник не появился вовремя на работе из-за того, что оказался в больнице без сознания. Вот эти случаи и подобные им – объяснения. Всё остальное – оправдания. А оправдания бессмысленны и никого не волнуют. Это пустые слова и трата времени.

Мозг среднестатистического человека устроен так, что примеряет всё на себя. Мой был не исключением. Да уж, кого волнуют мои оправдания, почему я пять лет назад разожралась на четыре размера и до сих пор не сбросила вес. Да никого. Факт остаётся фактом, а килограммы – килограммами. И почему я ни дня не проработала, хотя высшее образование получила, тоже никого не волнует.

Раздумывая над его словами, я молчала. Может, это намёк такой с его стороны? Коснулась булавки на груди, благо та оказалась на месте.

– У вас завтра интервью, – сказала я, вспомнив, что собиралась сказать ещё когда мы ждали лифт.

– Хорошо.

Он больше не улыбался. Я опять коснулась булавки, и в этот же момент мигнула лампочка. Лифт поехал вниз, а я наткнулась на взгляд Андрея и отдёрнула руку от груди.

– Вот видите, я же говорил, что со мной вам бояться нечего, Тая.

Я не поняла, он пошутил или серьёзно сказал. Похоже, серьёзно. Может, и правда нечего, только интуиция шепнула: «нечего, кроме него самого».

***

Почти всё время, что мы ехали, Каменский разговаривал по телефону. Судя по тому, что я слышала, звонки были исключительно по работе. Ко мне он обратился дважды: в первый раз спросил, куда меня везти, во второй – не против ли я, если он откроет в машине окно. А я-то уже напридумывала, что ответить ему, если он начнёт задавать мне какие-нибудь вопросы, как себя вести…

– Здесь? – только и спросил он, когда мы остановились ровнёхонько напротив подъезда.

Это был второй вопрос за всё время нашей поездки, не считая вопроса про адрес.

– Да. Спасибо вам, Андрей Алексеевич.

Он кивнул. Я нажала на ручку, но дверь оказалась заблокирована. Повернулась и хотела попросить разблокировать, но наткнулась на пристальный, буквально въедающийся взгляд. Слова забылись, я сглотнула. Мне стало холодно и сразу – горячо.

– Дверь, – не своим голосом шепнула я и кашлянула. – Заблокирована.

– Уже нет.

Я снова нажала на ручку, и на этот раз дверь поддалась. Я вышла на улицу с чувством, что вот-вот свалюсь. В воздухе пахло приближающимся дождём, голова кружилась. Машина проехала позади меня, и я повернулась, проводила её взглядом. А чего я ждала? Что он дождётся, пока я в подъезд зайду? Пожалел меня, только и всего. И на работу взял из жалости. Может, ему просто интересно стало? Всё приелось, вот и решил жизнь себе разнообразить. У богатых свои причуды, не зря же говорят.