Еду по знакомой дороге, а в ушах её смех. Улыбаюсь. И тут же осекаюсь.

Можно в выходной хотя бы не думать о Марковой, а? Переключаюсь на новости по радио. Вот, хорошо.

Не знаю, о каких пробках рассказывал Тарасов, но до матери я добрался быстрее, чем предполагал. И это несмотря на разбушевавшуюся метель.

Паркую машину возле ворот частного дома. Хватаю под мышку папку, и ежась от резкого ветра, быстро иду в дом.

– Мам? – сразу окликиваю её, чтобы отдать документы и ехать обратно.

Ее тонкий голос слышится из гостиной, туда и шурую размашистым шагом.

В гостиной пахнет фрезиями. Мама сидит в кресле, на ногах плед, а в руках книга. Она мирно покачивается в такт тихой мелодии на фоне.

При виде меня, её очки сползают на кончик носа.

– Илюша, наконец-то, – улыбается она и захлопывает книгу.

– Можешь не вставать, я ненадолго, – прислоняюсь губами к её впалой щеке. – На работе ждут.

– Нет уж, обед на часах. Отобедаешь со мной, м? Ты, наверное, проголодался.

Мать насквозь видит мой пустой желудок. С кухни тянет чем-то вкусненьким. Варвара готовит так, что не только пальчики оближешь.

– Хорошо, – соглашаюсь я и снимаю пальто.

– Вот и славно, мама открывает папку с документами. – Как там мои девочки? Все по плану?

– Если план был расшатать мои нервы, то не волнуйся, все отлично.

– Ну Илюша… – охает мама. – Не пугай меня так. Девочки у меня золотые, неправда ли?

– Я бы даже сказал, бесценные… Некоторые кадры вообще уникумы, таких нигде больше не найдешь… – усмехаюсь я. – Уверен, они соскучились по тебе. И ждут твоего скорейшего возвращения.

– Скоро-скоро… Как там Валечка, справляется? – глядя в бумаги, спрашивает мама.

Я выдерживаю паузу, чтобы прощупать интонацию матери.

– Думаю, да. Ответственный работник.

– Она и девушка видная, не так ли?

Ну все ясно. Опять мама за свое. Пристроить сына и женить на достойной кандидатуре – мания женщины, родившей меня на этот свет.

– Не присматривался.

Валя не привлекает меня, пусть даже не старается, это мы обговорили в первый же день. А что? На всякий случай отметал варианты сватовства со стороны мамы-свахи.

– А куда ты смотришь, дорогой? – с претензией звучит вопрос.

– Сейчас – в окно, на улице сегодня такая метель, ужас… – съезжаю с темы, ибо начинаю психовать. Ненавижу, когда лезут в личную жизнь. Сам разберусь.

А это что за снеговик?

Смотрю в окно и вижу, как из-за ворот появляется нечто снежное, продвигающееся целенаправленно к нашему дому. Шапка в снегу, лицо наполовину обмотано снежным шарфом, одни глазки торчат. Пыхтит, выпуская дымку, щеки красные, в руке – пакет, который по ветру туда-сюда мотает. Чудо с валенками по колено, идет, буксует по заметенной дорожке.

Доставка что ли? Непохоже…

Тут снеговик озирается на окна, и у меня брови ползут наверх в удивлении.

Так это ж Маркова! Стоп, а она что тут потеряла?

12. Глава 9

Я ненавижу зиму. Всей своей теплолюбивой душой.

Особенно когда на улице метель, и ты из человека превращаешься в что-то среднее между снежной бабой и трактором. Пыхчу, сосульки торчат из носа, отмороженные щеки горят и красный нос сияет. Права была бабушка, когда чуть ли не силком натянула на меня валенки. Вовремя она заявилась в гости и закутала меня, как обычно делала это в детстве.

«Тебе рожать еще. Ишь, щеголять она вздумала. Отморозишь придатки, ищи свищи потом их», – да, бабушка у меня мировая. Люблю её, кто еще будет так печься о моем здоровье и будущем?

Погода-жуть, чувствую себя «выжившим» Ди Каприо, только вместо бороды шарф, покрывшийся инеем.

– Наконец-то, – изо рта вылетает теплая дымка, когда подхожу к дому Раифовны.