– Только попробуй, – строгий голос сзади останавливает ложку со сливками около моего рта.

Я озираюсь и вижу Валю, которая плечом подпирает дверной косяк и с порицанием смотрит на меня. Как полицейский на преступника, которого поймала на месте преступления. Сглатываю слюну, но ложку не убираю.

– Да, попробую только, – использую ее же слова. – Ложечку.

Рука дергается ко рту, чем провоцирует ответное движение со стороны подруги.

– Не вздумай! – она отбирает сливки, безжалостно, как ребенка у матери. Я провожаю их чуть ли не со слезами на глазах. – Ночь на дворе!

– Я есть хочу, Валя. Хотя бы ягодку.

– Хуягодку! – звучно защелкивает контейнер. – Хочешь жрать, иди спать. Во сне поешь. Там можно все: и ягодки, и сливки, и все что угодно. Как налопаешься, просыпайся.

– Вот спасибо…

– Всегда пожалуйста.

Она закидывает все обратно в холодильник и с колким взглядом смотрит на меня, чтоб капелька совести проснулась. А во мне проснулся лишь мистер Голод, и он жутко недоволен, что его не накормили, как положено. В животе урчит.

– На-ле-во! – командным голосом задает направление мне Валя. – Раз-два! Из кух-ни вон!

Завязываю кишки узлом и уныло топаю в гостиную. Чтобы расправить диван и провалится в сон, где непременно мне будет снится какая-нибудь говорящая пицца с провоцирующим голоском: «Еще кусочек», и я не смогу ей отказать, потому что, во-первых, я обожаю пиццу, а во-вторых, там не будет командира Вали.

– О чем ты разговаривала с Смоловым? – тихо спрашиваю, устроившись под одеялом.

– О тебе.

– Что? – резко поднимаю голову с подушки. – Валя! Ты же не сказала, что это я ответила в первый раз?

Сон как рукой снимает. Валя хихикает.

– Сказала, что это младшая сестра с периодическими признаками аутизма телефон взяла.

– М-м, за диагноз спасибо. Как раз самое то к ожирению.

– Да шучу я, – Валя присаживается на край дивана. – О тебе не было ни слова, успокойся.

– Он мудак, Валя, – бурчу в подушку.

– Ты его совершенно не знаешь.

– Хватило одного дня, чтобы понять.

– Ты когда голодная, такая злая, – забирается пальцами под одеяло, чтобы пощекотать меня.

Я ерзаю, отбиваюсь. Перехватываю её руки и смешливо угрожаю:

– А представляешь, какой стану, когда похудею?

Валя смеется.

– Вот похудеешь и посмотрим.

– Посмотрите, если не поживлюсь тобой и боссом до этого момента, – усмехаюсь я. – Доведете своими диетами.

– Ха-ха, спи давай, в тебе говорит голодный сумасшедший фантазер.

– Спокойной ночи, – обнимаю Валю, как самый вкусный кренделек в мире. Люблю ее. У меня никогда не было сестры, но что-то мне подсказывает, что она была бы отличной старшей сестрой.

8. Глава 5

– Который час? – ложка падает в чашку с мюсли, когда включаю телефон. – Валя, ты видела время? Зачем так рано разбудила?

– Видела, – невозмутимо хрумкает ржаным хлебцем она. – Ешь, не отвлекайся.

Эта коза разбудила меня в несусветную рань, заставила с утра хлебать воду, а после – разжевывать мюсли.

– Время – семи нет, а ты подгоняла меня так, словно пожар.

– Так тебе еще надо успеть до работы дойти, – хмыкает Валя.

– В смысле дойти…Пешком?

– Угу, – жует безвкусный авокадо она. Бе.

– Я не поняла, машина сломалась или что? На улице зима вообще-то.

– Тебе похудеть надо вообще-то, – передразнивает она. – Вот тебе прогулка с утра. Сейчас выйдешь, как раз успеешь. Собирайся.

Она убирает из-под носа тарелку и бутерброды с авокадо, к которым я не притронулась.

– Эй, я не доела.

– Ничего, в следующий раз доешь, меньше болтать будешь, – гремит посудой в раковине.

– Ах.. Ну ты и тиранша, Валя! Хуже Гитлера.