Мужчина направился к двери, чтобы убрать защёлку, но я опередила. Прижав к губам ладонь, приглушённо вскрикнула:

– Господин Новэрс, не надо! Вдруг нас увидят?

Отец Сата прирос к месту и изумлённо оглянулся. Я взяла бумагу и многозначительно помахала ей, добавив чуть громче:

– Прошу, остановитесь… Ах!

Тут в дверь отчаянно заколотили.

– Милен, это женский голос? Кто у тебя там? Ты опять за старое?!

– Горбатого лишь гроб исправит, – негромко рассмеялась я. – Не слышали такого выражения? Как же мне ответить на вопрос госпожи о том, что я здесь делаю? М-м-м… Вам приходит что-нибудь в голову что-либо приличное, господин Новэрс?

– Несите топор! – зазвенел с той стороны двери женский голос. – Что стоите, олухи? Сат, не мешайся под ногами, а то и тебе достанется!

Красный от злости мужчина подбежал к столу и поставил на послании размашистую подпись.

– Довольна?

– Почти, – кивнула я и постучала ногтем: – Число, пожалуйста.

Раздался удар, дверь распахнулась, и в кабинет влетела растрёпанная дама с топором в руках. Взгляд её был почти безумен, но при виде меня женщина удивилась:

– Эстэша? Почему Милен заперся с тобой?

– Простите, госпожа, – я сделала книксен. – Это я заперла дверь, чтобы Сат не помешал мне пожаловаться на него господину Новэрсу.

– Пожаловаться? – ещё сильнее изумилась та. – На что?

– Думаю, это вы обсудите в узком семейном кругу, – я снова присела, а выпрямившись, твёрдо закончила: – А мне пора домой. Время позднее.

И направилась к выходу. Теперь никто надо мной не посмеивался, не обзывался. Даже Сат отскочил в сторону, а слуги проводили до дверей и ещё долго смотрели вслед. А я с лёгким сердцем и с приятным чувством восстановленной справедливости спешила, мечтая ещё хоть одним глазком полюбоваться на спящего красавца.

16. Глава 15

Не получилось ни одним глазком, ни двумя. И вообще вокруг было темно, хоть этот самый глаз выколи! И как я не подумала о том, что это не современный город, где даже глубокой ночью порой светло, как днём? Где была моя голова?

«На плечах, – вздохнула, понимая, что нет смысла себя грызть за непредусмотрительность. – Но забита всякими глупостями вроде восстановления вселенской справедливости».

Запрокинув голову, посмотрела вверх, но даже естественного фонаря, то есть местного аналога Луны, сегодня не было видно. Возможно, набежали тучки. Это навеяло рифму.

«Тушка… Стоп. Даже про себя не произноси этого слова!»

Действительно, мне становилось нехорошо сразу, как слышала «Тушка». Возможно, это привычная реакция Эстэши на оскорбления, которая досталась мне вместе с телом. И если девушка почему-то терпела, когда её так называли, я не собиралась.

Я и дома не позволяла подобного. Могла смело ответить обидчику:

«Да, я инвалид, но не безногая. Ноги вот они! Пусть и не ходят. Я же вас не называю безмозглым? Мозг у вас тоже есть. Жаль, не пользуетесь».

В общем, возвращаться в дом, где сейчас наверняка обсуждают мой визит, я не желала ни под каким предлогом, поэтому решилась идти вперёд. Осторожно двинулась, всматриваясь в тёмные очертания вокруг. Приходилось отличать чёрное от чернильного, но я примерно сообразила, где дом Новэрсов, а где то самое раскидистое дерево, под которым спал незнакомец.

– Хорошо, что здесь растёт это дерево, – прошептала, осторожно ступая, чтобы не попасть каблуком в ямку или не зацепиться за корень. – Отличный ориентир… Ай!

И с размаху упала на что-то большое, твёрдое и тёплое. Ощупав, прошептала:

– Неужели тот котик всё ещё спит здесь?

– Меня ещё никто не называл котиком, – услышала хрипловатый от внезапного пробуждения голос, от которого мурашки побежали по телу. А потом всю эту толпу спугнули крепкие руки мужчины, по-хозяйски стиснувшие мои булочки. – Ты мне тоже нравишься… Аппетитная!