До них оставалось каких-то пару миллиметров, когда я отдёрнула руки как от огня.

Нет.

Однажды я решила, что никогда больше не стану играть. А если я что-то решаю, то потом не отступаю от своих решений.

Также будет и с Ромой. Я решила, что мой младший брат не станет участвовать в его играх. И не сдамся.

***

— А я вчера Рому видела, — похвасталась Юля.

Мы с ней зашли в торговый центр после учёбы. Она решила, что ей всё ещё плохо после расставания, а шопинг — это то, что вернёт её к жизни. Я была не против: покупать шмотки я тоже любила.

Но в моём случае должно было сойтись целых два фактора: во-первых, вещь должна быть пошита на современную девушку плюс-сайз, а не быть бесформенным чехлом на диван. А во-вторых, ценник должен быть не заоблачным.

Поскольку эти два фактора сходились редко, мой кошелёк был в полной безопасности.

— А? — переспросила я, отвлекаясь от разглядывания себя в зеркало. Нас с Юлей разделяла шторка примерочной. Она ждала снаружи, пока я пыталась влезть в джинсы.

Увы, безуспешно.

— Говорю, видела твоего любителя зефирок!

— Он вовсе не мой! — ощетинилась я. — И я тебе уже объяснила: он просто издевался надо мной.

— Это называется «подкат», глупая моя подружка, — парировала Юля.

Я вновь уставилась в зеркало. Оттуда на меня смотрела девушка со светлой кожей, блондинистыми волосами и голубыми глазами. И уродиной мне она вовсе не казалась.

Да, толстая, и что? Это вообще всего лишь слово, характеристика, как «высокая» или «умная».

Но в то же время, парни никогда не увлекались мной так, как это сделал Рома… Если на мгновение допустить, что я и правда ему понравилась. Я не из таких девушек.

В таких как я не влюбляются с первого взгляда.

— Я уверена, он со всеми так типа заигрывает, — отозвалась я, примеряя блузку. Та отказалась застёгиваться на моей внушительной груди пятого размера. Тяжело вздохнула.

— Со мной не заигрывал. Я его в универе встретила. Он в нашем универе учится, ты знала? Правда, на заочке. Сдавал практическую нашему Добронравову.

— И что он тебе сказал? — полюбопытствовала я.

— Спросил, нет ли у меня случайно яда. Я спросила, для Добронравова? Он ответил: «нет, для меня».

Я усмехнулась.

— А ещё-о-о... — потянула Юля. — Он просил передать привет! Угадай, кому?

— Надеюсь, не Артёму.

— Тебе! Сказал, передавай привет своей милашке-подружке!

Я натянула свою кофту, собрала шмотки, которые на подошли, и решительно отодвинула шторку.

— Да мало ли у тебя милашек-подружек? — я поморщилась. — Это не мне.

— Долго ещё будешь отрицать? Да он запал на тебя!

— Больно я ему нужна! — возмутилась я громко, напугав бедную продавщицу. — Извините, вот это не подошло, — я вручила ей кучу вещей, а потом продолжила: — И он мне не нужен. И приветы его не нужны. Мне нужно, чтобы он отстал от Артёма. Ты ещё что-нибудь про него узнала?

Я и сама спрашивала у знакомых, но у Юли их больше и самый настоящий талант выведывать нужную информацию.

— Ну… — замялась подруга. — Ничего важного…

— Ты что-то скрываешь?

Мы вышли из магазина под бдительным взором охранника, и я решительно направилась к фуд-корту.

— Нет, конечно. Ну ладно. Ты видела, что у Матвея рука сломана?

Я кивнула. Матвей — это наш одногруппник.

— Мне рассказали, что это он с Ромой подрался.

— Я так и знала! Он опасен!

— Опять начинается, — закатила глаза Юля. — Да это, может, просто слухи…

Но я уже не слушала. Я усиленно пыталась придумать план, как мне спасти братишку от этого уголовника.

***

— Я дома! — огласила я, заходя в квартиру.

Стянула кеды, бросила джинсовую куртку на пуфик и кинулась на кухню в поисках Артёма. Я была настроена решительно припереть его к стенке: он у меня всё расскажет! Для его же блага.