Сегодня не такой день

В голову сразу начали набиваться навязчивые мысли. Будь я стройной, выбрал ли Максим Игоревич меня? Ведь характер ему мой нравится, это очевидно, значит, дело в теле, он хочет видеть рядом с собой худенькую фитоняшку…

Я свернула к своему подъезду и увидела, как закрывается дверь. Ускорив шаг, удалось поймать её до того момента, как она примагнитится. Тогда пришлось бы лезть за своим ключом вглубь сумки.

Но лучше бы я этого не делала. Лучше бы постояла перед подъездом хотя бы минуту. Потому что тем, кто заходил до меня, был Максим Игоревич. Он ждал лифт.

— Здравствуйте… — пролепетала я, оценивая возможность развернуться и убежать.

— Здравствуйте, Ангелина, — он улыбнулся, — как вы себя чувствуете?

— Уже лучше, — отозвалась я и, вздохнув, подошла ближе к лифту. Кажется, я собиралась с ним дружить? Вот мой шанс. — Спасибо. Максим Игоревич, извините за то, что нагрубила.

— Я вас чем-то обидел? — спросил он так, будто его действительно это беспокоило.

— Нет-нет. Просто плохое настроение. Как говорит моя мама: “Геля не в духе, спасайся кто может!”.

Он легко засмеялся.

Приехал лифт, и мы вошли в него.

— Могу я спросить кое-что? — начал он. — Почему вы… почему сказали, что я провожал Диляру? Диляра — это… подруга ваша, кажется?

Надо же, очень убедительно изображает, что даже толком не знает, кто это.

— Максим Игоревич, я всё знаю! — объявила я.

— Вот как? Честно говоря, я не совсем понимаю…

— И я никому не скажу! — перебила я. — Никто не узнает, по крайней мере, от меня! Отношения со студенткой возможны, главное держать всё в секрете.

— Ангелина…

— Ну если препод и студентка влюбились друг в друга, что ж тут поделать? Афишировать, конечно, не надо, но…

— Ангелина! — повысил голос Максим Игоревич. Взглянула на него — его щёки заметно порозовели. — Вы… вы предлагаете мне отношения?

Я на секунду растерялась.

— Причём тут я? Вы и Диляра…

— Господи, да причём тут Диляра? Я вовсе не…

На этот раз его прервала не я. Это лифт решил с адским скрежетом остановиться между этажами. Ощущения в коробке два-на-два, когда та не везёт тебя наверх или вниз, так себе, я вам скажу.

— У вас есть клаустрофобия? — спросил мой препод.

Я помедлила.

— Нет… А у вас?

— Нет, к счастью. Придётся позвонить в диспетчерскую.

И тут на меня навалились все плохие мысли разом. Про то, что он выбрал Диляру, а не меня. Про обидные слова от “Андрюши”. Про мальчишек, которые посмеялись надо мной. И всё это только потому, что я — толстая!

— Это из-за меня, — вздохнула я.

— Что? — не понял Максим Игоревич.

— То! Лифт застрял, потому что я такая корова!

— Ангелина, что за чушь? Да этот лифт старше нас с вами!

— Ага, но застряли бы вы, если бы ехали один? Сомневаюсь. Ехали бы себе прямиком до Ромы, а там разложили бы уже свои карточки с гоблинами и радовались бы!

Максим Игоревич аж в голос засмеялся. У него такой приятный смех…

Вдруг погас свет. Тут у моей подруги Ники началась бы истерика, но я, к счастью, не страдаю боязнью замкнутых пространств.

— Здорово! — «обрадовалась» я погасшему свету. — Просто класс! Застряли в лифте из-за того, что я слишком люблю пирожные!

— Знаете, как говорят? — начал он, в его голосе слышалось тепло. — Пока мужчина может вас поднять, всё в порядке.

Я даже опомниться не успела, как он присел, обхватил меня чуть ниже бёдер и поднял в воздух. Меня! Тяжеленную девицу! Даже отец перестал носить меня на руках уже лет в шесть.

Я вскрикнула, вцепилась пальцами в его твёрдые плечи. Лифт протестующе заскрипел. Было темно, поэтому я не видела лица Максима Игоревича, но его тёплое дыхание было где-то совсем близко от моих губ…