– Ранили. Но он тоже умер.

– Четыре трупа… Серьезное дело.

– Еще один раненый.

– Кто? – не сообразил полицейский.

– Богдан Стоянов. Его ударили пистолетом по голове. Он потерял много крови и какое-то время был без сознания. Так что не слишком рассчитывайте на его показания.

– Приму к сведению. Надеюсь, пожилая дама сознания не теряла?

– Нет, но они с внучкой прятались за крепостной стеной.

– Было бы хорошо, если бы она подтвердила ваши показания, – сказал офицер.

– Подтвердит. Я в этом уверена, – проговорила Элина. – Вам необходимо направить на Эзр оперативную группу.

– Она уже там. Мы направили туда полицейский катер. – Он развернул протокол и протянул ручку: – Прочтите и распишитесь.

– Да, конечно. – Элина пробежала глазами текст и расписалась. – Теперь я могу идти?

– Пока оставайтесь здесь. Должен предупредить: вам придется дать показания в процессе расследования, а потом в суде.

– Я это знаю.

Попрощавшись, офицер скрылся за дверью. Примерно через час Элину вывели из допросной и усадили в тот же фургон, где уже сидели Богдан, Нинель Николаевна и Лидия.

Профессорша прижимала к себе внучку и обеспокоенно восклицала:

– Лидочке нужно к врачу! Везите нас на «Олимпик»!

После того как четверо путешественников ступили на палубу лайнера, «Олимпик» отдал швартовы и лег на курс. Следующим пунктом прибытия значился Тель-Авив.

Нинель Николаевна с Лидией сразу направились в лазарет. Элину и Богдана еще на трапе перехватил следователь Айзак Таскиран.

Оказавшись в комнате для совещаний оперативной группы, Элина выплеснула на него свое возмущение:

– Мы оба вторые сутки на ногах! Нам нужен отдых! Богдану требуется перевязка! – Она переводила взгляд с Таскирана на его помощника Ядигара и обратно. – Вы не смеете нас задерживать!

– Успокойтесь, Элина Коган! Вы закаленный человек, вам хватит выдержки. Всего полчаса, не больше.

– С какой целью нас задержали? – спросил Богдан. Он был измучен и бледен, повязка его голове пропиталась кровью, на лице появился багровый кровоподтек.

– Вам придется рассказать, что случилось на острове, – произнеся эти слова, Таскиран перевел взгляд и в упор посмотрел на Богдана: – А вам – объяснить, почему сошли на берег без сопровождающего.

– Я лично вам ничего не должен, – вспыхнул болгарин. – Сами прозевали, сами и объясняйте. И вот что я вам скажу: хватит меня сопровождать. Если бы я захотел сбежать, я бы на корабль не вернулся.

– Предположим, что это так, – Таскиран неожиданно улыбнулся. – Неплохо вас разукрасили!

– Небось, жалеете, что не вы?

– Не говорите банальностей, – нахмурился следователь. – Невелико удовольствие.

– Прошу вас, давайте быстрее! – взмолилась Элина. – Мне нужно в душ! В конце концов, я очень хочу есть!

– Сами себя задерживаете, – Ядигар пригласил их жестом присесть. – Кто из вас будет рассказывать?

– Я! – вызвалась Элина.

Богдан жестом велел ей утихомириться.

– Рассказывать буду я.

– Ты был без сознания, – возразила она.

– Не до такой степени. Я многое слышал, а если что-нибудь пропущу, ты дополнишь.

Богдан рассказал обо всем куда лучше, чем смогла бы Элина. Он подметил такие детали, о которых она забыла, или даже те, что она упустила из виду. Например, упомянул, что Серхат назвал Элину еврейской сучкой.

Не придав этому значения тогда, теперь она удивилась:

– Как он узнал?

– Вероятно, у него есть информаторы, – предположил Таскиран.

– Где? – не сразу понял Богдан.

– Здесь, на борту корабля.

Элина недоверчиво покачала головой, но другого объяснения у нее не нашлось.

– Вопрос к Стоянову! – сказал Ядигар. – По вашему мнению, события на острове Эзр связаны лично с вами?