Духота вытягивала силы, лабиринт его вымотал, время исчезло. Констанций сел на землю и сделал несколько глотков из фляги. Воды осталось совсем немного.

Ощутив едва заметное движение воздуха, он встал и, нащупывая путь ногой, побрел навстречу потоку. В конце концов это спасло ему жизнь: при очередном шаге нога не нашла опоры. Констанций отшатнулся назад, присел на корточки и обследовал рукой край провала. Он бросил камень, звук падения раздался через семь ударов сердца. Внезапно его осенила мысль: помост через провал, по которому они прошли к семнадцатой штольне, убрали по приказу легата. Значит, он на правильном пути. Чтобы оказаться на свободе, надо преодолеть это препятствие.

Слева стена обрывалась в пустоту, а вот справа Констанций нащупал узкий карниз. Мысленно произнес короткую молитву: «Тебе, Иисус, вручаю свою судьбу» – и, прижавшись спиной к стене, ступил на карниз. Он сделал восемь маленьких шагов, на девятом карниз оборвался в бездну. Констанций набрал в легкие воздуха, оттолкнулся и полетел. Он жестко приземлился на другой стороне провала, ободрал колени и руки, но это уже не имело никакого значения.

Где-то впереди должны быть ступени.

Сотня осторожных шагов в темноте – и Констанций спустился на нижний уровень. Несколько минут он стоял и просто упивался сладостным воздухом, как вдруг услышал звук хлопнувшей двери и шаги. Из-за далекого поворота сочился слабый свет, который показался ему ярче солнца. Констанций дождался, пока затихнут шаги, и двинулся к боковому проходу, где слабый свет позволил увидеть нишу, в глубине которой пряталась грубо сколоченная дверь. Он толкнул ее и шагнул в темноту.

Констанций ощупью исследовал помещение, где вдоль стен тянулись полки со свитками и пачками прошитых документов. Эта находка навела его на мысль о настоящем учете, который велся в потаенной комнате в глубине рудника. Он взял наугад первый попавшийся свиток, сунул его за пазуху и вышел, прикрыв за собой дверь.

Через несколько минут, к немалому удивлению охранников, Констанций появился в гроте, сказал, что утром отстал от группы легата, показал свой мандат и потребовал коня. Было уже темно, и по всему выходило, что он блуждал в подземелье больше шести часов.

Когда Констанций достиг лагеря в Апулуме и вошел в жилище своих кавалеристов, они уставились на него, как на привидение.

– Ты жив, командир?! – декурион не скрывал своей радости. – Префект лагеря сообщил, что ты упал в пропасть, и приказал нам всем убираться.

– Еще повоюем! – пообещал Констанций.

В своей комнате он развернул похищенный свиток и понял, что это отчет о добытом золоте за весь предыдущий год. В нем были отметки об обозах, отправленных через Траянов мост, а также о перевозках через Данубий в Ратиарию, о которых государству не сообщалось. Таким образом, подозрения Констанция подтвердились. Тем же вечером он вместе с декурионом составил план дальнейших действий.

Ранним утром выздоровевший квестор выдал декуриону Констанция стопку тяжеленных липовых кодексов, и декурия[8], усиленная парой вьючных лошадок, покинула каструм Апулума. Однако направилась она не на юг, как было заявлено легату Сервию Юлию, а к золотому руднику.

У ворот форта Констанций разделил декурию на две группы: пятеро остались с лошадьми, получив наказ никого не выпускать, остальные последовали за своим командиром.

Carle Vernet (French, Bordeaux – The Triumph of Aemilius Paulus, 1789 (detail)

Констанций сунул в лицо префекту форта письмо императора, оттолкнул часового и, не обращая внимания на протесты, вошел со своими солдатами в рудничный туннель. Они добрались до тайной комнаты, где сидел пожилой квестор. При виде военных тот схватил масляную лампу и бросил ее на свитки. Констанций скинул лампу на землю, затоптал огонь и, оглушив квестора, оставил его лежать в стороне.