– Не получается, батюшка!
– Что, дитя?
– Плакать, батюшка. Только если мне болячку на ноге сковырнуть…
– Так! Ладно! В чем согрешил?
– Согрешил, батюшка.
– В чем, я тебя спрашиваю?
– Бабушка сказала, что я телевизор много смотрю.
– Так это же прекрасно, дитя… ну, то есть, вот он – первый грех твой!
– Нет! Бабушка сама мне его включала и уходила болтать с Анной Семеновной с четвертого этажа! Сказала, что за дрожжами, а сама целый час болтала!
– Хм…хорошо. В чем еще согрешил?
– Бабушка сказала, что я врун.
– А ты врешь?
– Нет. Я фантазирую. Дети не врут, батюшка.
– Так-таки и не врут?
– Не врут. Бабушка сказала, что я ангел. Все дети ангелы, батюшка.
– То есть, ни за что не стыдно?
– Стыдно. За дождевого червя стыдно…Почему вы смеетесь?
– Нет, нет. Это я так… Так что же с дождевым червем?
– Я его перестал кормить. Раньше по куску пирога, да приносил, а сейчас…как он там, сам по себе…Батюшка! Я спросить хотел. Гиена огненная – это та самая гиена, которая в Африке живет? А почему ее все грешники боятся? И почему бабушка боится, и я должен всегда помнить о ней?
– Ступай, милый. И ничего не бойся. Господь с тобой.
Батюшка поцеловал меня и дал мне крестик поцеловать. Это я люблю, Господа целовать.
Болею. Горло болит. Сказал врач, что неделю буду лежать. Что хорошо в болезни – это шоколадка, которую мама принесет с работы! А еще мультики днем. А еще, когда бабушка книги читает, а еще, что маму с работы можно из окна встречать и махать ей рукой.
Что плохо в болезни – так это таблетки. И лежать всегда надо. Но у меня же горло, а не нога болит! А еще плохо, что на улицу не пускают. Рано надо спать ложиться и мороженое нельзя. А что еще плохо в болезни, это когда ты думаешь, что все плохо, и все на тебя смотрят и вздыхают, как будто ты умер. И ты на них смотришь, и самому плохо, аж слезы текут. И так плохо, как будто тебя не любит никто, а хочется, чтобы любили…
У Сеньки есть друг. Он меня старше на пять лет. Ему десять. Он уже взрослый молодой человек и носит портфель с тетрадками в школу. Он говорит, что в его возрасте надо учиться, а не балбесничать, потому что он умный становится от учебы. А я на него смотрю и думаю: все равно, как был дурень, так и остался!
Но однажды Сенькин друг, Миша, тот, кого я дурнем считаю, поведал нам с Сенькой страшную тайну. Мы аж сели в песочницу от того, что услышали. Он заявил, что я и Сенька вообще родились не из животиков своих мам, а из других мест. Откуда, он так и не сказал, но заявил, что нас с Сенькой наши мамы обманывали и не говорили нам самой настоящей правды. Я сказал, что моя мама не может мне врать. Но он только улыбнулся и ушел, сказав напоследок, что с малявками ему нечего делать, и доказывать нам правду о нашем рождении он не станет, потому что времени у него мало и он пошел уроки учить. Вот тогда мы и поняли, что Мише нет смысла нас обманывать. Но вот из каких мы мест родились у мам наших – это осталось для нас большой тайной. Раскрыть ее я не смог. Сенька сказал, что тоже не знает, как ее раскрыть. Потом я подумал, что стоит об этом спросить у бабушки. Быть может, она знает…
Бабушка охает. Порой целый день. Ходит по кухне и охает. Потому что постоянно болеет. А болеет из-за грехов. Это она так сказала. Когда она успевает грешить? Ведь каждую неделю в воскресенье она грехи замаливает и за неделю снова набирает. А Бог… он постоянно наказывает ее. Нет бы простить! Ведь она все равно в воскресенье придет и опять расскажет ему о своих грехах! Но он ее злостно наказывает. Ему нравится издеваться над ней. А ей приходится ему молиться. Иначе будет совсем плохо.