– Конечно, ни с кем! – хмыкнул белобрысый. – Она девка разборчивая, даром что из глухомани! Цену себе знает, насилу сторговался! Но оно и хорошо, не всякому по карману, меньше риск подцепить что-нибудь…

Маша помотала головой, пытаясь осмыслить сказанное. Так что ж выходит, скромница Рала, которая смущается всякий раз, как слышит крепкое словцо, на самом деле… Собой торгует?

– А чего ты удивляешься? – спросил хозяин. Видимо, последний вопрос она задала вслух. – Ей замуж идти, а приданого нет. Тут кое-что заработает, ну еще проезжающие приплатят. Эта не пропадет!

– А муж? Ну, за которого она замуж пойдет? – изумилась Маша. Она уж слышала, что тут большое значение придают «чистоте» невесты. Глупость ужасная, ведь прежде чем связывать жизнь с кем-то, надо узнать, подходите ли вы друг другу! Бывало, хорошие пары только по причине физической несовместимости не оставались вместе, Маша помнила такие случаи. Тут дело обстояло иначе. – Если он узнает?

– Если она в дом хорошую корову приведет да еще денег в приданое принесет, плевать ему будет, под скольких она ложилась, – цинично ответил мужчина. – Ты что, разговоры разговаривать пришла? Выкладывай, что узнала?

Маша вздохнула и начала излагать. Выслушав, белобрысый одобрительно кивнул, улыбнулся даже.

– А скажи-ка, – начал он, но тут Маша кашлянула.

Хозяин отпрянул, поморщился.

– Ты что, заразу какую-нибудь подцепила? – спросил он брезгливо. – Или простыла?

– Ничего подобного! – возмутилась девушка. – Это вы просто слишком сильно душитесь!

Что правда, то правда – за белобрысым всегда стелился шлейф аромата. Маша поражалась: даже если у него с собой был флакон духов, они должны бы уже закончиться, ведь мужчина ими с ног до головы поливался, судя по всему! Ан нет, еще и запахи менялись… То это был сладкий цветочный аромат, то терпкий и горький, но неизменно очень сильный.

– Тогда б ты чихала, – парировал мужчина. – Да и вообще, ты привыкла уже.

– Все равно сильно пахнет! – пошла Маша в наступление. – Просто как от клумбы!

– Конечно, запах трудового пота предпочтительнее, я и забыл, – саркастически заметил он.

Маша насупилась. В этом плане хозяин был до ужаса придирчив: требовал, чтоб она мылась и меняла белье хотя бы через день (помнится, она еще ужасно оконфузилась, спросив, когда в здешней бане «женский день»), а сам так и вовсе заставлял таскать ему горячую воду из кухни ежедневно. Ну что так намываться, ведь не шахтер же он, не из забоя вернулся после смены!.. Этого Маша решительно не понимала.

– У вас обоняние хорошее, а так вот вы его себе испортите! – нашла она аргумент.

– Лучше пусть мне мои духи чутье отобьют, чем чужая вонь, – ответил белобрысый и усмехнулся: – Ты мне зубы не заговаривай. Где была, с кем целовалась, что подхватила?

– Не целовалась я ни с кем! – оскорбилась Маша и снова кашлянула в кулак. Что это он ее допрашивает? – И не была я нигде. Вот только на прядильню здешнюю зашла. Знаете, как здорово? – Она воодушевилась, придумав, как отвлечь внимание. – В одном помещении шерсть очищают, разбирают, в другом прядут. И главное, пыль совсем не летит, сказали, это так заколдовали специально. Я в колдовство не верю, – добавила она поспешно, потому что Вождь решительно осуждал всякое мракобесие, – но пыли нету. Даже у нас на фабрике была, а ведь мы не с шерстью работали…

– Пыль, говоришь, на фабрике, – задумчиво произнес мужчина. – И сколько ты там проработала?

– Ну, ученицей пошла… потом в цеху… Всего три года выходит, – подсчитала Маша. – Полные смены работала, восьмичасовые!