Император утратил интерес к Марко Лиану Генеру. Его взгляд переместился на загорелого великана. Даже по сравнению с Вороном тот выглядел внушительно – широкие плечи, массивные кулаки, бычья шея. Керай, несмотря на недовольство, невольно восхитился. Он давно не видел Нишира, но годы будто не имели власти над генералом.

– Целая стая пробралась через Ближние земли, чтобы напасть на того самого парнишку – я правильно понял?

– Да, Серебрянокрылый Владыка, – пробурчал Нишир, произнеся довольно редкое обращение к Императору, почти позабытое. Но даже сейчас, в состоянии смущения, его голос прозвучал как грянувший вдалеке раскат грома.

– И один доблестный генерал помог преступнику отбить атаку тварей.

– Все Одаренные должны помогать друг другу в борьбе с отродьями Скверны, Серебрянокрылый Владыка, – ответил Нишир. Однако его крепкая шея пошла пятнами. Генерал был неглуп и понимал, куда клонит Император.

– А после отпустил, – сказал Керай и развел руками. – Сначала великий Нишир Фарух Гаран Победитель подает в отставку, платит наемникам, находит того, кого ищут Вороны. Без всякого приказа! – Император поднял короткий палец перед собой. – А потом отпускает преступника!

– По долгу чести… – начал было Нишир, но Керай его оборвал:

– У человека, принесшего присягу, не может быть разговоров о чести. Только служение своему господину.

Керай гневно выдохнул и замолчал, понимая, что главное здесь не перегнуть палку. У этих южан всегда свои взгляды на, казалось бы, вполне очевидные вещи. Когда Император был обычным офицером на службе у Уриша, то и сам видел, как предельцы могли пить чай со злейшими врагами, уважительно разговаривали с теми, кто собирался их убить, и несли свою жизнь как единственное достоинство, существовавшее у них.

Керай знал южан слишком хорошо – наверное, потому, что сам когда-то был таким. Однако бремя правления Империей изменило глупые привычки и вытеснило странные обычаи.

– Признаешь ли ты свою вину, Нишир? – сурово спросил Керай.

– Да, Реющий-в-небе, – ответил сиплым голосом генерал.

– Каждый из нас может ошибаться, – уже спокойнее продолжил Император. – Самое важное – уметь признавать ошибки. Но нужно и понимать, что за каждый проступок должно следовать незамедлительное наказание. – Император выдержал небольшую паузу, наблюдая, как пятна расплываются по шее Нишира, точно того омыли водами Кровавого моря. А после продолжил: – Я не принимаю твое прошение об отставке. Ты должен исправить свою досадную промашку. Теперь ты, Нишир Фарух Гаран Победитель, капитан моих имперских войск, переходишь под командование третьего Инквизитора Санны.

Впервые за все время генерал, теперь уже бывший, позволил себе единственную дерзость. Он поднял голову, встретившись взглядом с Императором. Нишир ожидал увидеть в глазах Керая издевательскую усмешку. Его, пролившего столько крови, не раз доказавшего свою преданность, разжаловать до жалкого капитана?

Однако взгляд Керая оказался суровым, скорее даже, сердитым, будто Император и сам был не в восторге от этого решения. И тогда Нишир опустил голову и ответил:

– Как будет угодно Отцу-всего-разумного-мира.

– Можете быть свободны, господа, – Император посчитал аудиенцию законченной. – Госпожа Санна, останьтесь на пару слов.

Керай поднял руку, покрутив пальцем, и вместе с Ниширом и Марко зал покинули гвардейцы, охраняющие жизнь «низенького пехотинца». Некрасивый крохотный Император остался наедине со стареющей миел.

– Что угодно, мой господин? – заискивающе спросила Санна.

– Ты слышала об островитянке Гейт? Она танцует у звериного рынка и показывает чудеса акробатики.