Форт подставляет губы, и я целую его. Сначала он, как и младший, не отвечает, затем начинает повторять мои движения. Руками смелее поглаживает, пытается пересадить на себя, но с другой стороны меня держит Эйт.

- Доступ разрешаю, - говорю с тяжёлым дыханием и сама ищу влажным местом, на что насадиться.

Как я давно этого хотела… Ох… Жизнь без мужика такая… Каждая палка представляется орудием для удовлетворения. А я жила без секса многие годы. Наверное, это единственное, о чём теперь жалею. А потом вспоминаю, какой у меня был выбор, и сожаление притупляется. Вот, например, тот же Петрович. На его прикосновения моё тело не откликнулось бы. Никаких сексуальных желаний он у меня не вызывал. Звала к себе разве для починки телевизора.

- О-о-о, - протягивает Эйт, возвращая меня в новую жизнь.

Залажу на него верхом, стаскиваю хилое платье. Сижу полностью голая на уже обнажённом парне. Какой он молодой и красивый. Чувствую себя старой развратницей. Но упустить эту возможность нельзя. Позже подумаю, как добраться до города, где найти эту Гильду и зачем. А пока что опускаю грудь на молодое мужское тело, поглаживаю его, трусь о вздыбленный член. Секунда нужна, чтобы он проскользнул вовнутрь, но я подразниваю. Сама дрожу от порочности всего происходящего, теку под голодными взглядами. Особенно возбуждает, что за мной наблюдают похотливые глаза второго мужчины. Он тянет ладони к моей груди, поглаживает, затем ведёт по пояснице, опускаясь к ягодицам. Младший смелее подтягивает меня на свой пах. Движения неуверенные, но решительные. Вот-вот меня заполнят. Будь что будет. Стыдиться мне нечего.

Пик-пик-пик…

- Форт! Ты опять часы не завёл!

Молниеносно Эйт снял меня с себя, аккуратно усадил на кровать, попытался натянуть на меня платье, затем просто отдал одежду в руки и накрыл с головой.

В метушне, криках и спорах братья начали собираться. Я выглянула из-под покрывала, быстренько надела платье. Наблюдаю за происходящим. На меня бросают виноватые и разочарованные взгляды. Эйт при этом улыбается победно. Читаю в его взгляде обещание: мы ещё поиграем.

Закусываю губы, наблюдая, как красавцы выстаиваются у двери. Форт жестом приказывает мне спрятаться, и я нехотя накрываюсь с головой.

В темноте под щёлканье, бормотание и шуршание обдумываю всё происходящее. Бежать никуда не хочется. Мне тепло, хорошо. Тело мечтает о ласках, но постепенно успокаивается, и я быстро погружаюсь в сон.

- Ты – ньера, не забывай об этом, - звучит суровый голос, и я понимаю, что принадлежит он сероглазому красавцу.

- Ньера, - бормочу, переваливаясь на другой бок.

Мозг постепенно пробуждается. Где-то с потолка пробивается свет. Аккуратно выглядываю, осматриваюсь. Смелее поднимаюсь с кровати, понимая, что боровы мирно спят. Скорее всего, скоро начнётся их смена, а мне нужно успеть перекусить.

Тут где-то супчик ароматный был.

На пружинистых ногах подбежала к печи, открыла кастрюлю, обнюхала. И правда, суп остался, ещё и тёплый за счёт того, что стоял на печи. Хлебаю прямо из кастрюли. Осталось совсем ничего. Меньше порции, наверное. И вкусный такой. Не пойму, из чего он, но растекается по телу, как божественный нектар.

Пока хлебала, поняла, что мне не так уж много еды надо, чтобы насытиться. На донышке осталось ещё несколько ложек, но мне уже не лезет.

Прислушалась к печи. Тараканчик, похоже, спит. Перебирающих по полу лапок не слышно. Но я всё-таки отломила кусочек сухой лепёшки, положила под печь.

Возвращаясь к койке, едва не пискнула. Пришлось тряхнуть головой, чтобы увериться в том, что вижу. На столе по строкам газеты, будто читая, бегает таракан. Целенаправленно перемещается со строчки на строчку.