Мать, кивнув, благодарно улыбнулась и, пожелав всем всего доброго, ушла в дом. Кэлен сильно сомневалась, что та жаждет, чтобы к ее сыну применяли магию.

Проследив, как за женщиной закрылась дверь, Кэлен сжала Ричарду руку.

– Ну? Все в порядке? Рад, что все оказалось не так, как ты думал? Что это ерунда?

Ричард некоторое время смотрел вдоль пустого проулка.

– Я лишь подумал… Я просто боюсь за тебя, только и всего, – признался он с виноватой улыбкой.

– Раз уж мы и так все вымокли, – пробурчал Зедд, – то вполне можем пойти глянуть на тело Юни.

Зедд жестом велел Ричарду показывать дорогу, заодно намекнув, что желает покончить с этим побыстрей. Ричард двинулся вперед, а Зедд ухватил Кэлен за руку, вынуждая пропустить всех остальных. Они с Зеддом медленно пошли следом, шлепая по грязи, приотстав от других.

Полуобняв Кэлен за плечи, Зедд наклонился поближе, хотя она и так была уверена, что идущие впереди ничего не услышат за шумом дождя.

– А теперь, солнышко, я хотел бы услышать, во что же именно, по-твоему, я не поверю.

Краем глаза Кэлен отметила напряженное выражение его лица. Зедд явно относился к этому крайне серьезно. И решила, что, пожалуй, ей стоит его успокоить.

– Да ерунда это. Одна бредовая идея, но я убедила его с ней расстаться. Так что с этим покончено.

Зедд, прищурившись, пристально смотрел на нее. Весьма тревожащий взгляд, если так на тебя смотрит волшебник.

– Я знаю, ты не настолько глупа, чтобы этому поверить. Так с чего ты взяла, что я дурак? М-м? Он вовсе не закопал эту косточку, а по-прежнему таскает ее в зубах.

Кэлен поглядела на остальных. Они по-прежнему шли в нескольких шагах впереди. Хотя, по идее, процессию должен был возглавлять Ричард, однако Кара, как всегда на страже, сама поставила себя впереди.

Энн, хотя Кэлен и не слышала слов, судя по всему, о чем-то мило болтала с Ричардом. Несмотря на вечную взаимную пикировку, Зедд с Энн, когда им нужно, отлично работают в паре.

Костлявые пальцы Зедда стиснули ей руку. Похоже, Ричард не единственный, кто не желает расставаться с косточкой.

Вздохнув, Кэлен все же сообщила:

– По-моему, Ричард считает, будто здесь бродит куриный монстр.

Кэлен прикрыла ладонью нос и рот, чтобы спастись от вони, но тут же убрала руки, когда занятые своим делом две женщины подняли головы и посмотрели на вошедших. Обе улыбнулись при виде отряхивающихся от воды, мокрых насквозь гостей.

Женщины трудились над телом Юни, украшая его рисунком из черной и белой глины. Они уже привязали соломенные браслеты к запястьям и щиколоткам, прикрепили на лбу кожаную ленточку с привязанными к ней веточками, как делают охотники на охоте.

Юни лежал на одной из четырех стоявших здесь глиняных платформ. По бокам платформ виднелись темные потеки, верх покрывал слой влажной соломы. Когда в дом приносили покойника, солому ногами сгребали к платформе, чтобы она впитывала вытекающую жидкость.

Солома шевелилась от кишащих в ней червей и жуков. Если хижина пустовала, двери всегда оставляли открытыми, чтобы куры могли клевать всю эту живность.

Справа от двери виднелось единственное окно. Когда покойником никто не занимался, мягкая замша, занавешивающая окно, опускалась, чтобы свет не мешал усопшему покоиться с миром. Женщины отодвинули занавеску и закрепили ее на вбитый сбоку крюк. Тусклый свет с улицы проникал в помещение.

По ночам покойников не подготавливали, дабы не тревожить покой души, переходящей на другую сторону бытия. Уважение к усопшим – основа веры Племени Тины. Когда-нибудь духов еще смогут призвать на помощь живущие.