– Начал что-нибудь понимать? – поднял бровь Зедд. Он немного помолчал в тревожной тишине, а затем добавил: – А это ведь совершенно крошечный образчик магии. Я могу привести тебе множество других примеров.

– Шимы происходят из мира мертвых. Такой исход вполне соответствует их целям, – пробормотал Ричард, взъерошив волосы. – Означает ли это, что, если магия начнет исчезать и первыми пострадают слабейшие, волшебство бабочки игруньи исчезнет одним из первых?

– А насколько сильна магия бабочек игруний? – развел руками Зедд. – Никто не знает. Они могут оказаться и в числе первых, и среди последних.

– А Кэлен? Она тоже утратит свое могущество? Это ведь ее защита. Магия ей необходима.

Ричард был первым, кто принял Кэлен такой, какая она есть, и полюбил ее со всей ее великой магией. В этом-то и заключался не раскрытый до того секрет и причина, по которой смертельное волшебство Исповедницы стало для Ричарда совершенно безопасным. Именно поэтому они с Ричардом и могли предаваться любви, не опасаясь, что магия Кэлен уничтожит Ричарда.

– Батюшки, Ричард, – нахмурил бровь Зедд, – ты что, не слушаешь меня, что ли? Конечно, она утратит свое могущество. Это ведь тоже магия! Вся магия исчезнет. Ее, моя, твоя. Но если вы с Кэлен просто потеряете волшебный дар, мир вокруг вас вполне может погибнуть.

Ричард провел пальцем по земляному полу.

– Я не умею пользоваться даром, так что потеря будет невелика. Но для других магия очень важна. Мы не имеем права допустить подобного.

– К счастью, это и не произойдет. – Зедд подчеркнуто тщательно одернул рукава. – Это всего лишь игра в «что, если», позволяющая убить время в дождливый день.

Ричард обхватил колени руками и, казалось, снова погрузился в свой далекий мир.

– Зедд прав, – заметила Энн. – Все это досужие домыслы. Шимы не вырвались на свободу. Что действительно важно сейчас, так это проблема Джегана.

– Если магия исчезнет, Джеган тоже утратит свои способности сноходца? – спросила Кэлен.

– Безусловно, – ответила Энн. – Но нет никакой причины полагать, что…

– Если шимы проникнут в этот мир, как вы их остановите? – перебил Ричард. – По идее, это должно быть просто. Как вы это сделаете?

Энн с Зеддом переглянулись.

Прежде, чем кто-нибудь из них ответил, Ричард снова повернул голову к окну. Потом встал и в три шага пересек комнату. Отодвинув занавеску, он выглянул наружу. Капли дождя падали ему на лицо, когда он, высунувшись, огляделся по сторонам. В темном небе сверкали молнии, сопровождаемые громовыми раскатами.

Зедд наклонился поближе к Кэлен:

– Ты понимаешь, что творится у мальчика в голове?

Кэлен облизала губы.

– Думаю, некоторое представление имею, но ты мне не поверишь, если я тебе скажу.

Ричард, склонив голову набок, прислушался. В тишине Кэлен с опаской ждала, что сейчас услышит что-то необычное.

И тут издалека раздался испуганный вопль ребенка.

Ричард метнулся к двери.

– Ждите здесь!

Все как один ринулись за ним.

Шлепая по грязи, Кэлен, Кара, Зедд и Энн неслись вслед за Ричардом, бежавшим впереди по узким улочкам между влажными стенами домов. Кэлен приходилось прищуриваться, чтобы хоть что-то разглядеть сквозь завесу дождя. Ливень был настолько холодным, что захватывало дух.

Охотники, их вездесущие защитники, возникли из дождевой пелены и побежали рядом. Мелькавшие мимо хижины состояли лишь из одной комнатки, большинство – с одной общей стеной, но некоторые лепились по три к одной общей стене. Они образовывали лишенный какой-либо логики лабиринт.

Энн наступала Ричарду на пятки, изумляя Кэлен неожиданной прытью. Аббатиса отнюдь не обладала статями бегуньи, однако легко выдерживала заданный темп. Тощие локти Зедда работали в быстром, но размеренном ритме. Кара на своих длинных ногах неслась подле Кэлен. Охотники бежали грациозно и легко. Летевший впереди всех Ричард с развевавшимся за спиной золотым плащом являл собой угрожающее зрелище. По сравнению с низенькими охотниками он казался гигантом, который несется по узким проулкам с неотвратимостью лавины.