Чуть позже:

ОН прошел Перекресток, следуя за нитью. Замок повержен. Позади – дымящиеся руины, уцелевшие победители бродят по ним в тоске и странном недоумении. Их жизнь вновь пуста и лишена смысла, им остается лишь снова убивать и пожирать себе подобных… ОН не оглядывается.

Князь снова наверху – и прослеживает изгибы нити в новом Мире. ЕМУ кажется, что Дарящей там тоже нет – но, судя по всему, покинула она его не так давно. Мир и его обитатели не успели деградировать до уровня винторогих – но все идет к тому.

Однако – голубая нить теряется где-то здесь. И это странно. ОНА не покидала Мир. ОНА не могла умереть. И – ЕЕ нет внизу. Очередная загадка…

Только что (или века назад, время в том Мире ведет себя иначе) ОН выбрал себе креатуру среди местных обитателей. Не пугающую и отталкивающую своей мощью, как недавно. Этот Мир относительно спокойный. Относительно…

Князь отводит не-взгляд от нити. И видит – не глазами – приближающегося зверя.

05 августа, 13:49, ДОЛ “Варяг”, шестой корпус.

Наступил тихий час.

Название, впрочем, не соответствовало действительности: во-первых, длился тихий час девяносто минут, и, во-вторых, проходил в старших отрядах весьма шумно.

Иные вожатые предлагали отменить этот пережиток прошлого, оставив послеобеденный сон лишь самым младшим. Но СВ и Горловой оставались непреклонны: порядок есть порядок, не хотят спать – пусть сидят в палатах и читают книжки или играют в тихие игры.

Дронт – здоровенный шестнадцатилетний оболтус из четвертого отряда – лелеял на тихий час великие планы.

Он собирался отыграть у своих соседей по палате и неразлучных компаньонов – Михи и Укропа – двадцать семь рублей, утраченных вчера исключительно из-за вовремя не пришедшей карты. Слон, четвертый их приятель, в азартные игры не играл из принципа (и никому, глядя на его литые плечи и пудовые кулаки, не приходило в голову упрекнуть Слона в трусости или попробовать взять “на слабо”). Дронту позарез нужны были деньги, и он торопил Миху с Укропом, расслабленно шагавших из столовой и вяло спорящих о размерах бюстгальтеров встречных девчонок из старших отрядов…

Но оказалось, что в палате Дронта ждет еще одно развлечение, не предусмотренное обычной послеобеденной программой.

– А у нас новенький! – доложил Димка Осиков, выскакивая из палаты и уворачиваясь от ленивой попытки Слона ухватить его за большое, просвечивающее на солнце красным ухо.

На самом-то деле Слон питал к Ослику непонятную слабость, и Димка благоразумно считал, что быть изредка дружески потрепанным за уши – совсем небольшая плата за спокойную и безопасную жизнь за широченной спиной Слона. Но надо сказать, что во вред другим он благосклонностью Слона никогда не пользовался.

Дронт радостно осклабился.

Новенький в середине смены – большая редкость. Нужно ему сразу популярно объяснить, кто тут главный (главным в отряде Дронт считал, понятно, себя). А вечером, после отбоя, надлежит устроить “прописку” по полной программе.

Новенький – невысокий, худощавый белоголовый паренек – стоял у окна, спиной к ввалившимся в палату приятелям. И – не обращал на них внимания. Похоже, его больше привлекала панорама лагеря – вид из окон «шестерки» открывался на редкость красивый.

– Здорово! – широкая ладонь Дронта чувствительно, с размаху шлепнула по плечу новенького.

Точнее, должна была шлепнуть – описала дугу в пустоте, зацепив за подоконник. Отбитые подушечки пальцев заныли. А белоголовый уже стоял лицом к Дронту, глядя в упор, очень внимательно и изучающе…

Пальцы болели, за спиной глупо хихикнул Укроп и одобрительно хмыкнул Слон, единственный в палате успевший оценить быстроту и точность движения новенького.