– Папа… Пап, ну, скажи! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!! – и потерся головой о его плечо, как кот.

– Матвей, перестань! Чего как маленький? – отец отстранился и взял в руки телефон, стал набирать цифры.

– А кому звонишь? – полюбопытствовал парень.

– Доктору твоему. Завтра после тренировки сразу в больницу ляжешь. И никаких отговорок, ясно? Здоровье прежде всего.

Матвей громко вздохнул, но покорно склонил голову. Отца не сломить. Если уж сказал, то сделает. Очень не любит, когда его не слушают, особенно если это собственные дети.

Но вопрос так и продолжал вертеться на языке, не давая покоя. Возьмут его, Матвея, или не возьмут? Придется ждать 1 сентября. Как минимум на неделю освободят его от тренировок в хоккейной школе, и это существенно осложняет ситуацию. А хочется…

Пока папа говорил по телефону, парень вымыл свою тарелку – каждый убирает за собой – и стал наливать всем чай. За стол они всегда садились всей семьей – маленькая традиция, заведенная когда-то отцом. Часто в их доме бывали гости. Особенно любил захаживать Вадим. Придет, сядет и смотрит на Ольгу с открытым ртом. А та ему глазки строит.

– Уберись, пожалуйста, в своей комнате. Я тебя уже неделю прошу. Неужели самому приятно в грязи жить, а?

– Уберусь, – фыркнул, – Ты у нас совсем плохая стала, от рук отбилась. Обленилась…

– Да? Я, между прочим, учусь и танцами занимаюсь. У меня времени мало. Хватит на мне ездить.

– Вы можете хотя бы за столом посидеть спокойно? – вмешался отец, – Мне на работе вот этой грызни хватает, еще вы ругаетесь. Я устал. Матвей, не задирайся…

Тот дернул щекой, словно это нервный тик, отхлебнул напиток из кружки и стал выбираться из-за стола. Да ну их, пусть вдвоем сидят. Ополоснул посудину и, напевая песенку, двинулся в свою комнату. Захватил с собой перемотанные лентой клюшки, чтоб семейство не ругалось, и сунул их за дверь… Да, пожалуй Ольга права, надо ликвидировать это безобразие. Шкаф распахнут, одежда на полках перевернута. Диски и кассеты валяются по углам. Сорвать с обоев эти дурацкие постеры со смазливыми девчонками в коротких юбках. Надоели… И принялся за дело. Увидел, как сунула нос в проем Оля, показал ей язык, и девочка живо испарилась. Матвею нравилось ее донимать и обижать, но попробовал бы это сделать кто-то другой. Ох, не сносить ему головы!

Старые вырезки. Хранятся в отдельной коробочке под кроватью. Она уже покрылась пылью. Олимпиады, чемпионаты мира, НХЛ… Как это все далеко и нереально. Он всего лишь воспитанник хоккейной школы, чья первая команда выступает в Младшей лиге. И хотя есть у «ХК Уралец» неплохие возможности и, самое главное, шансы на выход в лигу Старшую, все равно кажется, что попасть в лучший состав страны, каким является сборная, рядовому парню никак не получится.

Вздохнул. Для начала надо вообще хоть куда-нибудь попасть. Жить сегодняшним днем – такая у Матвея установка. А завтра будь что будет. Задвинул коробку назад. Соль на рану. Почему они не живут где-нибудь в большом городе, чья команда играет в Российской лиге? Тогда был бы стимул, а так – кажется, что он просто теряет время. По ночам смотрит в окно и мечтает, как наденет свитер любимого заокеанского клуба… Папа обычно предупреждает: «Смотри, не замечтайся!» Это, конечно, хорошо, когда играешь ради цели, но нельзя забывать о том, что играть надо и ради игры тоже. Иначе добьешься, в конце концов, вожделенного, а потом разочаруешься. Или еще хуже – поймешь, – что ничего ценного-то в памяти не осталось.

– Пап! Ну, скажи хотя бы сколько человек ты вызовешь? – Матвей увидел в дверях отца, уронил на пол книжку и снова хитро состроил невинную физиономию.