– Шейда… – Он обхватил меня и приподнял.

Мы занимались любовью, вцепляясь друг в друга из чистого эгоизма. Ему нужно было спрятаться от боли, а я так хотела быть желанной. Мы были связаны большим, чем наши золотые обручи. За нами охотился один и тот же хищник, и я знала: когда Хафиз, беря меня, прикрыл мое лицо, так будет всегда.

10 ноября 1995 года

Я достала алое пальто, которое Хафиз купил мне той первой зимой. Оно уже немного обтрепалось, но все равно напоминало мне о горячей пицце и юных мечтах.

Я повезла детей в общественный центр. Заин начал вместо плавания заниматься игрой на гитаре.

– Ненавижу! – говорил он про уроки плавания для начинающих.

– Но это важное, полезное умение. Надо научиться плавать.

– На будущий год. Ну пожа-а-алуйста? – и сделал щенячьи глаза. Мы поддались и купили ему гитару.

Наполненные его музыкой, уроками рисования Наташи и моими показами домов, выходные всегда проходили бурно. Оставив детей на занятиях, я поехала за покупками.

– Пожалуйста, с вас 84,56.

Я протянула кассирше карточку.

– Шейда?

Я взглянула на нее внимательнее.

– Марджана? – Бывшая жена Хуссейна. Когда-то моя невестка.

Она вернула мне карточку. Казалось, ей было неловко.

– Я только начала тут работать.

– Как твои дела?

– Хорошо. – Она взглянула на очередь за моей спиной. – А как Мааман?

– Нормально, – ответила я.

Человек, стоящий за мной, довольно громко кашлянул.

– Рада была тебя увидеть. – Я забрала свои пакеты.

– И я.

Я вышла из магазина, думая о ней.

Марджана – девушка, чью судьбу я, возможно, украла.

В Тегеране наши отцы были деловыми партнерами. Они планировали отправить меня и Марджану за границу. Каждый день они откладывали деньги на наши билеты. Когда денег набралось на один билет, на радостях был устроен большой пикник. Там собрались обе наши семьи.

Мы ели, играли в разные игры, а потом настал момент решать, кто из нас полетит.

– Бросим монетку, – сказал Баба. – Хуссейн, принеси из машины мой кошелек.

– Нам не нужна монетка. Есть же это, – Аму Реза, отец Марджаны, указал на камушки под ногами. – Возьмем два, белый и черный. Черный – остаться, белый – лететь.

– Ты старше, – сказала мне Марджана. – Тебе выбирать первой, так честно.

Все собрались вокруг, смеясь и болтая. Я была единственной, кто видел, как Аму Реза подбирает камушки с земли. Он взял два черных. Было неважно, какой из них я вытащу. Он сделал так, чтобы его дочь наверняка стала той, кто поедет.

Аму Реза сжал камушки в руках и вытянул руки вперед.

– Давай, – сказал он. – Выбирай.

Разоблачить его означало бы опозорить его перед всеми, а для мужчины честь важнее всего. Так что, сделав глубокий вдох, я постучала по его правой руке. Пока он переворачивал ладонь, я сделала вид, что споткнулась и упала на него, скинув камешек с его ладони. Он упал и смешался с другими камушками на земле.

– Простите, – сказала я.

– Ничего страшного. Сейчас попробуем снова. – Аму Реза потянулся за новым камушком.

– Да не надо, – сказала я. – Просто посмотрите, какой камушек у вас остался, и мы узнаем, какой выбрала я.

Аму Реза прищурился. Он понял, что я знала. Несколько секунд мы смотрели друг на друга.

Потом он медленно повернул руку ладонью вверх.

– Черный! – воскликнул Баба. – Это значит, Шейда выбрала белый камушек.

– Поздравляю, – Аму Реза посмотрел на меня с неприязненным уважением.

– Я рада за тебя, – обняла меня Марджана.

И вот теперь она здесь, еле сводит концы с концами. Когда Мааман сообщила мне, что она выходит за Хуссейна, я испытала облегчение. Она в конце концов попадет в Канаду. Какой стала бы ее жизнь, если бы я позволила Аму Реза исполнить его план в тот день? Какой стала бы моя?