– Что случилось?

– Ничего. Засыпай. – Я ободряюще улыбаюсь. Он потягивается, трет глаза, улыбается.

– Сбилась с ритма?

– Думаешь, дело в этом? Я не могу уснуть.

– У меня есть универсальное средство от бессонницы, и как раз для тебя, детка. – Он по-мальчишески широко ухмыляется, а я закатываю глаза и прыскаю. Все мои мрачные мысли улетают без следа, а зубы находят мочку его уха.

Мы едем на север по шоссе I-5 в сторону моста 520. Едем на «Ауди R8». Нас ждет ланч у родителей Кристиана, воскресный ланч по случаю возвращения домой. Соберется вся семья плюс Кейт и Итан. Мы долго были вдвоем, и оказаться теперь в большой компании немного непривычно. Мы даже не успели поговорить толком: он с самого утра ушел в кабинет, а мне пришлось разбирать вещи. Кристиан, правда, сказал, что это необязательно, что вещи разберет миссис Джонс, но к помощи по дому мне еще только предстоит привыкнуть. Мысли разбегаются, и я рассеянно постукиваю пальцами по кожаной обивке дверцы. Настроение паршивое, но из-за чего? Не успела акклиматизироваться? Или из-за поджога?

– Разрешишь мне сесть за руль? – спрашиваю я и сама удивляюсь тому, что произнесла это вслух.

– Конечно, – улыбается Кристиан. – Все, что мое, оно и твое тоже. Но если разобьешь или поцарапаешь, я отведу тебя в Красную комнату боли. – Он бросает в меня быстрый взгляд и зловеще ухмыляется.

Ничего себе! Я смотрю на него непонимающе. Это что, шутка?

– Ты же сказал это не всерьез, да? Ты ведь не станешь наказывать меня за то, что я поцарапаю твою машину? Неужели ты любишь ее больше, чем меня?

– Почти так же, – с улыбкой отвечает он и, опустив руку, тискает мое колено. – Но она не согревает меня по ночам.

– Уверена, это нетрудно устроить, и тогда ты мог бы спать в ней, – бросаю я.

Кристиан смеется.

– Мы и дня не пробыли дома, а ты меня уже выставляешь?

Он, похоже, в восторге и на мой недовольный взгляд отвечает широкой ухмылкой. Когда Кристиан в таком настроении, злиться на него совершенно невозможно. Подумав, прихожу к выводу, что он пребывает в таком настроении с того самого времени, как вышел утром из кабинета. И тут я начинаю понимать, из-за чего злюсь. Нам нужно возвращаться в реальный мир, а я не знаю, что нас ждет: станет ли Кристиан прежним, таким же закрытым, как до медового месяца, и смогу ли я поддерживать существование его новой, улучшенной версии.

– Почему ты такой довольный?

Мне достается еще одна улыбка.

– Потому что этот разговор такой… нормальный.

– Нормальный! – фыркаю я. – Но только не на четвертой неделе брака!

Улыбка соскальзывает и исчезает.

– Я шучу.

У меня нет ни малейшего желания испортить ему настроение. Просто поразительно, каким неуверенным в себе он порой бывает. Подозреваю, таким он был всегда, но скрывал эту неуверенность за суровым экстерьером. Поддевать его, подшучивать над ним легче легкого, наверно, потому, что он совершенно к этому не привык. Как многое, однако, нам еще предстоит узнать друг о друге!

– Не беспокойся, меня и «Сааб» устраивает, – говорю я и отворачиваюсь к окну, чтобы самой не поддаться скверному настроению.

– Эй, в чем дело?

– Ни в чем.

– С тобой бывает так трудно. Давай, говори, что не так.

Я поворачиваюсь.

– Посмотри на себя, Грей.

Он хмурится.

– Но я стараюсь.

– Знаю. Я тоже. – Я улыбаюсь. Настроение чуточку улучшается.

Каррик стоит у барбекю в поварском колпаке и фартуке с надписью «К грилю допущен». Вид у него до крайности нелепый, и я невольно улыбаюсь каждый раз, когда смотрю на него. Я и вообще чувствую себя значительно лучше. Мы все сидим за столом на террасе большого фамильного дома Греев, наслаждаясь теплым летним деньком. Грейс и Миа расставляют всевозможные салаты, Элиот и Кристиан дружески пикируются и обсуждают планы строительства нового дома, а Итан и Кейт выпытывают у меня подробности нашего медового месяца. Кристиан почти не выпускает мою руку и то и дело крутит мое обручальное кольцо.