Я нашла милую скамеечку, спрятанную в пышных кустах, покрытых мелкими жёлтыми цветочками, и устроилась на ней, уложив скалку на коленях. Спешить мне некуда, я подожду.

Минут через пять, когда я наслаждалась почти незаметным запахом цветов, снаружи подъехала машина, и почти одновременно ворота зажужжали, отъезжая в сторону. Я выпрямилась. Вот и настал мой звёздный час! Сейчас устрою допрос с пристрастием. Но вместо машины Андрея во двор въехала маленькая «мини-купер» ярко-желтого цвета в абстрактные разводы. Интересно, кто это? Я встала, подходя к остановившейся машине, но через затемнённые стёкла никак не получалось разглядеть гостя. Или гостью, машинка-то женская!

Дверца щёлкнула, открываясь. Я прищурилась. Из машины вышла девушка, одетая в белые лосины с леопардовым рисунком, в коротенький топик и кроссовки. Запахнув спортивную курточку с лого известного бренда, она откинула за плечи длинные мелированные волосы и смерила меня взглядом поверх круглых затемнённых очков со стразами на оправе, сказала:

— Ага, новая повариха.

Голосок у неё был почти детский, кукольный, как и вся внешность. Макияжик, пухлые губки, короткие ногти с матовым шеллаком… Инстарграммная фитоняша питерского разлива. Если смотреть издалека — очень даже красивая. Бывшая? Боже, как Андрея угораздило жениться на вот этой барышне?

— Лапочка, послушай меня внимательно, — сказала девушка, захлопнув дверцу и вытащив из крохотной сумочки с не менее известным брендом яблокофон в чехле Сваровски. — В багажнике стоит коричневая сумка. Отнеси её на кухню, только не разбей! Там блендер и бокалы, разобьёшь — два месяца будешь бесплатно работать! Ты меня поняла?

Всё это с улыбочкой милой девочки на личике. Я слегка опешила, потом спросила:

— А ты кто?

— Я? Козочка. Жена хозяина.

— Бывшая? — уточнила я с соответствующим выражением лица. Козочка. Хуёзочка! С каким удовольствием я оттаскала бы эту чику за её наращённую гриву, ей-богу! Но надо держать себя в руках до возвращения Андрея. Надеюсь, он расставит все точки над «ы» и объяснит мне, что в этом доме вообще происходит. А пока…

— Бывшая, будущая, тебе-то что? — фыркнула она. — Сумку тащи давай.

— Ага, разбежалась, — буркнула я, спрятав скалку за спину — от греха подальше. — Сама тащи свою сумку.

— Лапочка, ты что, берега попутала? Тебя уволить сразу же или немедленно? — вежливо осведомилась девушка. На вид ей было ненамного больше моих лет, а гонору-то гонору! Я так же вежливо ответила:

— Ой, дай подумать… М-м-м… Пожалуй, немедленно! И даже без выходного пособия.

— Козочка, оставь человека в покое, — раздался спокойный знакомый голос из-за кустов. Я обернулась. Марта вышла из леса с ноутом подмышкой и укорила гостью: — Сказано же было: не приезжать хотя бы неделю, что ты тут делаешь?

— А сама ты что тут делаешь? — в голосе Козочки проскользнули истеричные нотки. — Не приезжать так всем! А ты что, ровнее других, что ли?

Марта вздохнула, закатив глаза, потом быстро подошла, схватила Козочку за локоть и потащила к дому, улыбнувшись мне вежливо в полуобороте. Я услышала, как она отчитывает девушку:

— Неужели нельзя хоть раз попробовать подумать головным мозгом, а не большой ягодичной мышцей? У Андрея медовый месяц, захрена ему видеть твою мордочку в доме? А жене его каково?

— Падажжи, так это она? — выдохнула Козочка и оглянулась на меня. Я отвернулась, чтобы девушка не подумала, что я на неё пялюсь, и услышала обидное: — Андрюшечка променял меня на ВОТ ЭТО?

Вот стерва… А Андрюшечка говнюк! Может, развестись? А что, история знает случаи… Мне даже мотив не надо будет придумывать, просто расскажу первый день в доме мужа, и любая судья мне присудит развод, девичью фамилию и компенсацию за моральный ущерб.