– А что нам делать сейчас? Где брать деньги и еду, пока вы восстанавливаете фабрику? – подал голос коренастый мужчина с надвинутой на глаза кепи.

Вопрос был до боли логичным. Я не знала, что ответить. Любая ошибка могла вызвать волну возмущения, и они имели бы на это полное право. Я устало вздохнула:

– Всем будет оказана помощь! Никто не останется забыт – ни семьи погибших, ни те, кто остался без работы, – мой взгляд скользнул по женщинам. Горький опыт подсказывал: вдовы узнаются по глазам. – Работа тоже будет. Как только маги и спасатели закончат разбор завалов, мы приступим.

Толпа загудела, теперь уже не с отчаянием. Я чувствовала, как они оживают. Не все, не сразу, но искра пошла по рядам.

16. Глава 7. (продолжение)

– Сейчас я хочу узнать, как проходят разборы завалов, от вас же хотела бы, чтобы вы избрали своих лидеров: как от тех, кто работает, так и от тех, кто потерял кормильцев; и составили список того, как я могла бы вам помочь, и как вы могли бы помочь нашей фабрике. Только работая сообща мы сможем выстоять и стать сильнее! – взглядом я нашла среди женщин ту, на которую оглядывались рядом стоящие, а также оглядела мужчин, на которых чаще всего оборачивались другие. Наверняка кто-то из них займёт роль лидера. После, получив от них молчаливое согласие, развернулась и пошла по дорожке внутрь.

Звонкий стук моих каблучков отдавался звоном по натянутым струнам моих нервов. Похоже, жизнь с каждым разом подкидывает мне задачки всё серьёзней и серьёзней.

– Где управляющий? – спросила я, как только мы вошли внутрь. Господин Леруа и Онорин быстро догнали меня.

– Он на завалах, – ответила Онорин.

– Вам не стоило ничего обещать, госпожа Кристель, – тихо качнул головой Леруа.

– Им нужна надежда. И мне тоже. Кроме того, я не соврала. Я всегда держу слово. Господин Леруа, на завалах юрист не нужен. Лучше займитесь банком. Чем раньше состоится встреча, тем лучше. Нам нужны деньги.

– Как скажете… – донеслось мне вслед, но я уже не оглянулась.

Интерьеры мелькали перед глазами как смазанные кадры.

Пройдя первый этаж насквозь, мы вышли в распахнутые двери, и я тут же со свистом втянула воздух.

Мы вышли к складам. Ближайший, полуразрушенный, был закопчён, но цел. Вокруг него сновали люди, грузившие ящики в повозки. Дальше стояло четырёхэтажное здание – частично сгоревшее. Рядом – остовы других складов, выжженных до земли.

– Где нас с отцом нашли? – спросила я, полуобернувшись.

– Вон там, – Онорин указала на полностью сгоревший склад.

– Что мы там делали? И как… нас вообще успели спасти?

Мой вопрос повис в воздухе, но его перебил грохот – один из ящиков с глухим звуком рухнул на землю.

– Куда они отгружают товар?

– Король приказал перевести остатки под государственную опеку. Всё везут на военную базу, – отчеканила Онорин.

– Всё это – заказ для короны?

– Нет. Но оставлять здесь опасно. Близость стихийного выброса, охрана недостаточная, – с сожалением качнула она головой.

– Кто-нибудь делает опись? Хочу знать, что именно уходит, – поджала я губы, недовольно осматривая отгрузку. Государство-государством, но я всегда надеялась только на себя, оттого с прискорбием констатировала, что этот товар мне не вернут, значит, хоть опись нужна. У нас ведь контракты, может, придём к взаимозачёту.

– Конечно, госпожа Кристель, – кивнула она. Но я уловила в её взгляде что-то большее, как будто моё поведение её удивляло.

– Изменилась? – хмыкнула я, продолжая идти.

– Что?

– Я. Моё поведение.

– Да, – ответила она, почти не задумываясь.

– Не удивляйся. Я хоть ничего и не помню, но, думаю, раньше предпочитала тратить деньги отца и быть его любимой девочкой. Это было легче, – говорила не спеша, видя, как уголки её губ слегка подрагивают. Я попадала в цель. Кристель была такой. – И когда он выздоровеет, – а он обязательно выздоровеет, – я снова смогу позволить себе слабость. Но пока… сейчас я нужна такой. Холодной, сосредоточенной. Это даже хорошо, что ничего не помню: меньше эмоций – больше дела. Женщины сильнее, чем принято считать. Ты ведь это знаешь, – последнее было догадкой, сделанной на основе того, что я уже увидела и узнала. Женщины пока не равняются мужчинам в правах, а Онорин работает не абы где, а секретарём известного промышленника.