Секретной почто-телеграммой от 14 мая 1922 года он выражал крайнее неудовольствие, что советская пресса не уделяет внимания этой группировке священников. Требовал всячески пропагандировать их. Указывал, что «внутренняя борьба церкви… разрыхлит почву для семян атеизма и материализма». Обновленцам предоставили возможности публиковаться в массовой партийной печати. Даже устроили публичную дискуссию между одним из их лидеров, Александром Введенским, и наркомом просвещения Луначарским. Еретикам выделяли средства для издания воззваний и прокламаций, отдавали многие церкви. В помощь им были нацелены некоторые подразделения ОГПУ. Работать по доносам «живоцерковников», расчищать для них почву.

Еще одна группировка раскольников сохранялась на Украине, «автокефальная церковь». Те же обновленцы, но еще и националисты. В январе 1919 году, когда в Киеве правила Директория Винниченко и Петлюры, она приняла закон об «автокефалии» своей церкви, поручила своему послу в Турции Лотоцкому провести переговоры с Константинопольской Патриархией об официальной выдаче томоса (грамоты) на автокефалию. Но в это время там умер Патриарх Герман, да и вообще обстановка была совершенно неподходящей для переговоров. Турция проиграла мировую войну, в Константинополе и других городах высаживались оккупационные войска Антанты, турецкие власти искали, как подстроиться к союзному командованию. Словом, было не до украинских священников.

Но и в Киеве власть то и дело менялась, уже через месяц Петлюру выгнали красные. А в мае 1920 года петлюровцы вернулись вместе с поляками. Созвали Всеукраинскую православную раду, и она торжественно провозгласила автокефалию. А всех епископов и священников Московской Патриархии объявила «врагами украинского народа» [13, с. 121–136]. Правда, поляков и их холуев через месяц снова вышибли. Казалось бы, Украинская автокефальная церковь (УАПЦ) была тесно связана с противниками красных. Но… советские органы власти ее неожиданно поддержали, позволили ей захватить Софийский собор в Киеве, ряд других храмов [41].

Всех раскольников большевики манили пряниками и ласкали. Напомним, Ленин с Троцким одобрили еще и выдвижение в качестве «альтернативного патриарха» расстриги и британского агента Илиодора (Труфанова). Но на тех, кто оставался верен Православию, обрушились кары. Главным обличителем обновленцев выступал митрополит Петроградский Вениамин (Казанский). На него навесили клеветнические политические обвинения, арестовали (а вместе с ним еще 86 человек). Было разыграно показательное судилище. Владыка и 9 его товарищей были приговорены к смерти. Шестерым заменили на заключение, а Святитель Вениамин, архимандрит Сергий (Шенин), адвокат Иван Ковшаров и профессор Юрий Новицкий были казнены.

Такие же громкие процессы над «контрреволюционными попами» прошли в Москве, Чернигове, Полтаве, Смоленске, Архангельске, Новочеркасске, Витебске. В 1922 году только по суду было расстреляно священников – 2691, монахов – 1962, монахинь и послушниц – 3447 [41, 73]. А если добавить убийства без суда, уничтожение в лагерях, то было истреблено не менее 15 тыс. представителей духовенства, монашества и верующих мирян, привлеченных по «церковным делам». Таким образом, указание Ленина расстрелять чем больше, тем лучше, воплощалось в жизнь.

И эти потоки крови перемешивались и пересекались с потоками золота! Троцкий был назначен председателем Особой комиссии по учету и сбору церковных ценностей [109]. Одним из непосредственных исполнителей операции являлся начальник личного поезда Троцкого Каузов. Имея на руках мандаты, подписанные его всемогущим шефом, он разъезжал по стране и свозил награбленное в Москву. Перевалочным пунктом стал Храм Христа Спасителя. Здесь работали ведущие ювелиры, занимались оценкой. Но не в качестве художественных произведений, а взвешиванием, разделкой награбленного – вынимали из риз и окладов драгоценные камни, остальное шло как золотой и серебряный «лом».