– Ой-ей-ей…– прошептала я, лихорадочно соображая, что делать дальше.

Без этого носика я не смогу домыть зеркало, да и в постели его нельзя бросить: за такое точно влететь может. Остается попробовать его достать…

Осторожно, насколько могла, я подошла к кровати… Сперва попробовала нагнуться и протянуть руку… Далековато. Затаив дыхание, наступила коленом на матрас и вновь попыталась дотянуться до злосчастной пластмасски. И чуть не взвизгнула, когда мое запястье перехватила рука Артема Викторовича. Но дальше – больше… Он дернул меня на себя, и я свалилась прямо ему на грудь. А еще через мгновение сгреб меня в охапку и вместе со мной перевернулся набок. Сердце колотилось как безумное, я с трудом заставила поднять глаза и взглянуть на мужчину… Спит? Он сделал все это во сне?.. Ну вот же попала!.. И что… Что. Мне. Теперь. Делать? Я пошевелилась, пытаясь высвободиться из этих тисков, но получила лишь обратный эффект: меня только крепче прижало к его груди, а мой нос уткнулся ему в плечо…

– Раздевайся…– вдруг пробормотал Артем Викторович.

– Что? – тихо пискнула я, обмирая от ужаса и стыда.

– Или танцуй…– он все еще спал и, по-видимому, представлял на моем месте кого-то другого.

Ой, мамочки… Ну что ж мне так не везет?

– Артем Викторович, – зашептала я, решив, что наступила пора его будить, иначе… Даже боюсь подумать, что будет иначе. – Вы ошиблись, я горничная, пришла убрать ваш номер…

– Горничная… Конечно, горничная…– снова неразборчиво забормотал он. – Я знаю… У меня сегодня праздник… И горничная должна танцевать… – его рука внезапно переместилась мне на бедро, затем сползла ниже. – Почему такая длинная юбка?.. – ладонь нырнула под подол, норовя двинуться обратно к бедру, но уже под платьем.

– Артем Викторович! – в панике крикнула я ему почти на ухо. – Да проснитесь вы уже! Я настоящая горничная!

– А? – он подскочил так стремительно, что я откатилась в сторону. Сел на постели и сфокусировал взгляд на мне.

– Я горничная, пришла убирать ваш номер, – повторила едва слышно.

– Убирать? – его глаза теперь смотрели на мое задранное платье.

– Да, – я, сгорая от стыда, одернула подол и вскочила на ноги. Затем нашла между подушек проклятый носик от очистителя и показала Артему Викторовичу. – Вот это упало к вам, и я наклонилась, чтобы забрать, а вы…

– Ясно…– он взъерошил себе волосы, а потом обхватил голову руками, поморщившись. – Принеси мне, пожалуйста, минералки… В мини-баре должна еще оставаться.

– Хорошо, – ноги едва слушались, и к бару я направлялась неуклюже прихрамывая.

– Спасибо, – Артем Викторович осушил бутылку в три глотка и шумно вздохнул. – Который час?

– Двенадцать сорок, – быстро ответила я, взглянув на электронные часы у него же на тумбочке.

– Черт…– он потер глаза. – Чтоб оно все сгорело… Ты уже закончила убирать?

– Почти, еще немного в спальне осталось и… Не знаю, нужно ли пылесосить?

– Пылесось… Мы вчера тут малость намусорили… А я пока в душ, – он, ничуть не стесняясь, что на нем лишь одни боксеры, скинул с себя одеяло и поплелся в сторону ванной.

– Спасибо, что не в чем мать родила, – прошептала я, провожая его глазами.

Мне так хотелось справиться с уборкой до того, как Артем Викторович закончит принимать душ, но и тут не успела. Он вышел из ванной как раз в тот момент, когда я собирала свой инвентарь. Голый торс, полотенце вокруг бедер… Похоже, банный халат – не его одежда. И почему краснею я, хотя неловко должно быть ему?..

– Как тебя зовут? – спросил Артем Викторович, наблюдая за моими действиями. – Ты новенькая?