– Машина работать должна, а я ехать, ничего не ждем, плачу две сотки. Только давай без героизма и по тихим улицам, где ни толп обезьян, ни движухи плотной, не хочу в пробке стоять. Норма?

– Мост нам никак не объехать, а там движение всякое бывает.

– Я в курсе, что мосты – узкие места, но ты постарайся.

– Всегда стараюсь.

– Ну так что, едем или общаемся дальше?

– Запрыгивай.

Едва начали выруливать на дорогу, как таксист произнес:

– Почему сказал, что неместный? Я ведь вспомнил тебя, ты футболист.

– А зовут меня как? – спросил Рок с замиранием сердца.

Неужели наконец получит ответ на столь простой и одновременно запутанный вопрос.

Увы, не все так просто, водитель покачал головой:

– Я по футболу не очень, мне больше бокс нравится.

– Да меня здесь все с каким-то футболистом путают, – соврал Рок, прикрывая правое колено левым, а левое ладонями.

Шрамы там знатные, приметные, из-под шорт выглядывают, видно, что хирурги резали безжалостно. Не хочется ни об амнезии рассказывать, ни о надписях перед глазами, а хочется просто перебраться на другую сторону реки, пока его в очередной раз не прикончили.

Возможно, мучительной смертью.

– Да, лицо похожее, даже я тебя вспомнил, – продолжил словоохотливый водитель. – У тебя в телефоне навигатор есть? Ну, в смысле спутниковый? Может, работает.

– Я трубу дома забыл, – снова соврал Рок.

Не хотелось признаваться, что телефона у него вообще нет, а то, глядишь, дойдет до того, что первому встречному придется рассказывать, что документов тоже нет, к тому же он сам себя не помнит и регулярно видит странные вещи, каким-то непостижимым образом связанные с кошмарными событиями.

– Ерунда какая-то. У меня смарту сеть вообще не нужна, лишь бы спутники летали. Но ничего, собака, не показывает, будто в подвале сижу.

– Накрылась твоя труба.

– С чего ей накрываться, вроде все работает. Просто ни связи нет, ни спутников не видит, и такое у всех.

– Перезагрузи, вдруг поможет.

– Уже пробовал – не помогло. И навигатор в машине тоже ничего не видит. Не могло же все сломаться одновременно, тем более с виду работает как обычно. Такое дело глушить могут?

Рок пожал плечами:

– Вообще-то я без понятия, но, наверное, военные что угодно заглушить могут, у них такое запросто.

В этом момент таксист коротко выругался, резко выворачивая руль. Мимо, не притормозив и не просигналив, с непозволительной скоростью пронеслась громыхающая разбитым бампером машина.

– В дурдоме сегодня день открытых дверей, – неприязненно произнес водитель. – Носятся все подряд, и на ржавых ведрах, и на дорогих тачках. Куда они сегодня все торопятся, один черт – главные улицы сейчас непроезжие, светофоры потухли, машины следом становятся, на центр без вертолета не вырулить.

– И что теперь делать будем? – напрягся Рок, чуть ли не презирая себя за то, что забыл такую немаловажную подробность.

– Так мы же не к центру, а наоборот. Прорвемся как-нибудь, дворами, потихонечку. Тут пару неприятных мест объехать надо, а дальше не должны встрять. По идее.

Мимо пронесся еще один безмозглый лихач, вызвав очередную вспышку недовольства водителя и едва не снеся зеркальце слева. Причем далеко не уехал, всего-то через пару сотен метров обнаружился в наказанном состоянии: перевернулся кверху колесами, вокруг начали собираться зеваки, самые смелые уже пытались проникнуть в салон.

Таксист, не притормозив, проехал мимо, прокомментировав:

– Стадо придурков. Если не знаешь, что там и как, вообще не трогай. Может, у человека позвоночник в труху, такого чуть шевельнешь неправильно, и в лучшем случае – калека на всю оставшуюся жизнь. Но нет же, лезут и лезут, все им неймется. Рай на Земле наступит, только когда безрукие вымрут, но мы такого счастья не дождемся, потому что эта публика умеет правильно делать только одно – из мамок выбираться.