Его первыми словами были:

– Бантер! В доме Гоуэна что-то происходит.

На что камердинер ответил:

– Я тоже хотел поговорить с вами об этом, милорд.

– Кто-то только что спешно покинул дом, – продолжил Уимзи. – Я сообщил об этом полиции. – Вообще-то на улице непроглядная тьма, и я споткнулся о какую-то ступеньку и сильно ударился. Но суть дела от этого не меняется. Кстати, нет ли у вас настойки арники?

– Милорд, в отсутствие вашей светлости я взял на себя смелость ознакомить сэра Максвелла Джеймисона с планом побега мистера Гоуэна. У меня есть основания предвкушать, что его задержат в Дамфрисе или Карлайле. Если вы, ваша светлость, будете так любезны и снимете с себя костюм, я нанесу лекарство на раны.

– Ради всего святого, Бантер, – простонал лорд Питер, падая на стул, – объяснитесь немедленно.

– Когда вы, ваша светлость, проявили любезность и ознакомили меня с результатами расследования инспектора Макферсона в доме мистера Гоуэна, мне пришло в голову, что у слуг в доме мистера Гоуэна можно выведать много полезной информации. Причем они охотнее доверятся не представителю власти, а такому же слуге, как и они сами. Помня об этом, я испросил у вашей светлости позволения посетить кинематографический сеанс. У мистера Гоуэна, – Бантер тихо откашлялся, – работает молодая особа по имени Элизабет, от которой в легкой и непринужденной беседе я узнал, что она освобождена от работы на целый вечер. Я пригласил ее посетить киносеанс. Сам я уже видел этот фильм в Лондоне, но для нее он был в новинку и она с радостью приняла мое приглашение.

– Не сомневаюсь.

– Во время сеанса мне удалось перевести наши отношения на более доверительный уровень.

– Бантер, Бантер!

– Вашей светлости совершенно не о чем беспокоиться. Если в двух словах, то дело обстоит следующим образом. Юная Элизабет призналась, что не совсем довольна своим нынешним положением. Миссис Гоуэн всегда была к ней добра, как и супруги Элкок, однако в последние несколько дней возникли кое-какие обстоятельства, пробудившие в ее душе беспокойство. Я поинтересовался, что это за обстоятельства. Элизабет намекнула, что ее беспокойство связано с пребыванием в доме таинственного незнакомца.

– Просто нет слов!

– Благодарю вас, милорд. Я немного надавил, но юная Элизабет опасалась, что кто-то может услышать ее рассказ в людном месте. Я смиренно дождался окончания фильма (а закончился он в десять часов) и пригласил девушку прогуляться по городу. Дабы не утомлять вас слишком длинным рассказом, милорд, скажу, что вытянул-таки из нее подробности. Таинственные события, причиняющие ей беспокойство, начали разворачиваться в прошлый понедельник, когда Элизабет получила разрешение навестить вечером больную родственницу. Вернувшись домой в половине одиннадцатого, она узнала, что мистера Гоуэна внезапно вызвали в Лондон и он уехал поездом в двадцать сорок пять в Карлайл. Элизабет утверждала, что не придала бы значения данному обстоятельству, если бы дворецкий и экономка не говорили о нем многозначительно. На следующий день она удивилась тому, что миссис Элкок запретила ей подниматься на верхний этаж дома. Там располагается несколько нежилых комнат, и при обычных обстоятельствах Элизабет и в голову бы не пришло туда заходить. Наша служанка ничем не отличается от остальных женщин, и поэтому запрет пробудил в ней жгучее любопытство. При первой удобной возможности, когда остальные слуги были заняты на нижнем этаже, она поднялась в запретный коридор и прислушалась. Ничего интересного Элизабет не услышала, однако ее весьма чувствительный нос уловил слабый запах бактерицидного средства, и она почему-то сразу подумала о смерти. Кстати, милорд, это напомнило мне, что ваши раны…