Аня не была ленивой. Просто она хотела совмещать приятное с полезным, но мама и бабушка не позволяли наслаждаться свободным временем. Заставляли помогать каждый день. Ни отдыху, ни продыху. Гришка тоже помогал, но все больше отцу. То дрова привезти и расколоть, то сено в сенник уложить, а то и пасти коров со всей округи. По очереди пасли, улицами. Хотя и пастух в деревне имелся, но кто-то же установил такие правила. Аня рассуждала вслух, подходя к сельпо. Народу тут собрало-ось, будто и из соседних деревень приехали. Люди выстроились друг за дружкой аж на улице.

–Анька, иди к нам! – окликнули девочку одноклассницы, с которыми Аня не то, чтобы плотно дружила, но и не ссорились они. – Будешь с нами стоять. Видишь, какая очередь?

–А чего так много-то? – удивилась девочка, встав рядом с девчонкой в белом сарафане.

–Халву привезли, – шепнула та, что была в короткой красной юбчонке.

–Халву-у-у, – у Ани загорелись глаза.

Ой, как же она любит халву, словами не передать! А если еще и мармеладу ей предложить, то Анька станет самая счастливая девочка на свете. Почувствовав во рту сладкий привкус яблочного мармелада, Аня прикрыла глаза и издала грудной стон.

–Ты чего? – одернула ее Маша.

–Думаю, – ответила ей Аня.

Аня не просто думала, она считала в уме деньги. Мама дала на хлеб и булку, сахар. Надо как-то отщипнуть из этой суммы столько, чтоб хватило и на халву.

–Ну а со сдачей… разберемся, – подбадривающе шепнула она себе, входя в магазин.

Очередь становилась все меньше. Люди разбирали сладости, и Аня, косясь на бабку, стоящую перед ней, начинала злиться. От огромного булыжника халвы оставалось все меньше и меньше. Если эта старуха заберет всё, тогда Аня сильно расстроится. Но, долго вглядываясь в темно серый, сладкий кусок, старушка передумала брать.

–Лучше хлеба на одну буханку больше возьму, собаку кормить, – сказала она, растопырив ручки сумки.

Оплатив за покупки, старушка ушла.

–Две буханки, булку, килограмм сахара, – гордо произнесла Аня, встав на ее место.

Продавщица положила продукты на стол, Аня отсчитала деньги и тут же замерла.

–Не хватает? – спросила продавец.

–Сейчас, – Аня робко отодвинула одну буханку к ней и твердым тоном добавила, – халвы!

Довольная собой, она вышла из сельпо и направилась к дому, раскрыв в ладони бумагу, в которую было завернуто лакомство. Отщипывая по кусочку, Аня растягивала удовольствие. М-м-м, какая прелестная прелесть, оторваться невозможно! Вкусно-то как, аж голова кругом… Аня топала, сумка болталась на плече, а в душе пели птицы. Да такие, что Аня, заслушавшись их божественное песнопение, не заметила, как оказалась у своей калитки, а халва почти закончилась.

–Где ты ходишь? – до девочки донесся недовольный голос мамы. – Бабушка сахар ждет, чай попить не с чем, а ты опять шляешься!

–Там очередь была, – буркнула в ответ Аня. – А еще…

–Шевели своими копытами! – рявкнула мать, и Аня поняла, что бабушка опять ей надоедала своими нравоучениями и постоянным нытьем.

Бабушка не плохая, просто очень любит учить, зудеть своим противным старушечьим голосом, тыкать носом и вспоминать прошлое. Она часто говорит о том, что ее невестка не умеет воспитывать девочек, потому что сама была охочая до гулянок и битья баклуш. Но больше всего раздражает ее любимая избитая фраза «путя не будет». Как только Аня слышит ее, сразу сбегает из дома в огород. Больше некуда, лучше делом заняться, чем получить нагоняй от матери и сварливой бабушки.

–Ну что ты телишься? – у Светланы не хватало терпения. – Давай сюда сумку! И что ты там прячешь? – она увидела, как дочь завела правую руку за спину.