– Ты в своем уме!?

– В своем, – ответил царевич, отпустив меня. – Я ослеп. Я слепну на несколько часов, иногда даже дней от резких ярких вспышек света.

– Что?…

– Гены, – вздохнул царевич. – Теневики не выносят света. Их глаза не приспособлены к вспышкам.

– Ладно, это долго и запутанно, я поняла… Что произошло?

– Не знаю. Я привел детей в сарай, уложился спать, уже собрался уходить, но Каррет позвала меня, я обернулся, увидел яркую вспышку, ослеп… пока я несколько секунд боролся со своим зрением, ничего не слышал, когда же пришел в себя, детей нигде не было. Я не понимаю, что происходит… кажется, это были не простые дети.

– Ты не пытался выйти?

– Я что, похож на самоубийцу? – царевич скривился. – Если дети не те, за кого себя выдают, то идти на них в слепую… Тем более, здесь сотня зрячих людей, зачем мне утруждать себя?

– Значит, Жаг был все-таки прав, дети оказались не настоящими… Ты не видел их ауры?

– Слепнут не только глаза, – признался царевич. – Я останусь здесь, а ты иди, найди их и разберись, в чем дело.

– А если они зайдут?

– Никто не зайдет живым, кроме тебя. И рыцарю скажи, чтобы не подходил ко входу… Твой голос я запомнил.

Я вышла из сарая и, немея от ожидания чего-то очень плохого, побежала к Дейку, сообщать, что наши опасения подтвердились. Но рыцаря среди мужиков не нашлось, он пошел за мной и, видимо, услышав наш разговор с царевичем, уже отправился искать паршивцев.

Мужики, узнав, в чем дело, выскочили из-за столов и быстро разбрелись по лагерю в поисках. То, что в стан людей пробрались монстры, привело мужчин в настоящую ярость, они действовали, как разъяренные псы, вынюхивающие след зверя под каждой подозрительной корягой.

Похватав оружие, охотники разбрелись по всей ферме, заглядывали в каждый сарай, за каждую кучу, громко переговаривались, зажигали все больше и больше факелов…

Среди всей этой суматохи я тоже пыталась что-то сделать, где-то посмотреть, но меня отовсюду гнали, мол, не бабье дело. Мне только и оставалось что возмущаться и украдкой высматривать темное местечко, куда могли залезть дети или монстры.

Осмотревшись в очередной раз, я выбрала своей целью здание, то самое одинокое каменное строение, которое так заинтересовало меня, когда я только пришла в лагерь. Когда я приблизилась, из-за стены раздался громкий призывный клич и, как черт из табакерки, прямо на меня выскочил Дейк.

– Бэйр! – крикнул он.

– Фух! Напугал, дурак! – воскликнула я, машинально отскочив от него.

– Они там, за этим зданием… оба! – он махнул за строение.

– Почему ты их не взял?

– Ну… каждый размером с корову… со злую когтистую и клыкастую корову, – объяснил рыцарь, подойдя ко мне. – Схватить их было бы трудно.

– Что у тебя с рукой!? – в ужасе смотрю на окровавленный рукав, который Дейк прижимал к груди.

– Один меня поранил, так что я вне игры, – печально улыбнулся он.

– Почем же они не убили тебя?… Почему мы вообще тут стоим и разговариваем!?

– Они… даже не знаю, – засомневался рыцарь. – Я нашел именно детей, они, увидев у меня нож, все поняли и обернулись монстрами, один из которых и рассек мне руку… я закричал, и они снова превратились в детей, чтобы в случае, если кто-то прибежит на крик, они еще могли бы выкрутиться.

– В чем дело? – к нам подошло несколько мужчин, увидев руку Дейка они все поняли. – Где?

– За этим зданием… Если они еще не удрали, конечно, – сказал им рыцарь.

– Эй, все сюда, они здесь!!! – крикнул один из охотников.

Вскоре у каменного здания столпились все мужчины, находившиеся сейчас в лагере, у каждого из них было оружие. Охотники быстро окружили строение, но не торопились ничего предпринимать, видимо, ждали Жага. Когда главарь подошел, он первым делом обратился к нам с рыцарем.