- Как меня зовут? И как я попала сюда? - эти два вопроса казались мне самыми важными.

- Лолаги тебя звать, из твоих-то один дед и остался. В тот год, когда свели вас, мать с горя руки на себя наложила. Отец на поиски ушел, да сгинул. Бабка в позапрошлом годе померла. А дед плох совсем. Уже сколько лет лежит, не встает.

Бабка Ага, плюхнув курицу на стол, ловко потрошила тушку, выворачивая окровавленные внутренности. В избу неслышно проскользнул угольно-черный кот, без единого пятнышка на шкурке, и, легко запрыгнув на печь, следил оттуда за бабкой. Или скорее за курицей.

- Лолаги, - повторила я свое имя. Но оно царапало язык, как будто бы было чужим, - мне кажется, меня зовут по-другому.

Бабка искоса бросила на меня взгляд и продолжила ковыряться во внутренностях бедной птицы.

- Ты, Лолаги, в гарем к султану попала. Наложницей. Мож тебя там иначе звали... Помнишь?

Я помотала головой. Не помню. Ничего. Совсем... только воду, и как я барахтаюсь, пытаясь выплыть... Это я и сообщила бабке.

- Мож утопили тебя... не угодила, видать, султану.

- А почему я тогда здесь? Я же утонула...

- Ну, дак, - крякнула бабка, окуная выпотрошенную курицу в чашу с водой, чтобы смыть кровь, - магия, видать, в тебе проснулась. Вот тебя домой, во Флодолию, и выбросило... да сил маленько не хватило, чуть не пропала в безмирье-то... насилу тебя вытянула... там, видать, ты свою память и оставила. Бывает.

- Спасибо, - искренне поблагодарила я бабку. Завернулась в полотно, которым меня укрыла сердобольная женщина-соседка и замерла, пытаясь переварить то, что узнала о себе. И как-то все у меня не складывалось... не сходилось... вроде как не про меня все рассказано...

- Ты, Лолаги, запомни, что я тебе рассказала, - бабка, перестав улыбаться, пристально взглянула на меня, - а все другое, даже ежели память вернется, забудь. Нельзя тебе другое помнить, коли жить спокойно хочешь... и что я тебе сейчас сказала забудь. Поняла?

- Поняла, - кивнула я, чувствуя холодок в глубине души. Бабка знает намного больше,чем говорит. И если она говорит, что нужно молчать... ну, значит буду... пока не разберусь что здесь к чему, - меня зовут Лолаги и я была наложницей в гареме у султана.

- Вот и славно, - улыбнулась бабка, - я же говорила, что вспомнишь все потихоньку. А про то, что в гареме было никому не говори, не пристало о таком рассказывать...

- Хорошо, - понимающе кивнула я. Жирный намек. Не дура. - Спасибо, бабка Ага...

- Да, что уж там, - махнула рукой бабка, - все под одним Небом ходим... Я тебе на лавку в ногах рубаху положила. Надевай... сейчас куру сварю. Обедать будем. Ваши-то за тобой только к вечеру приедут...

Я надела старую, штопанную льняную рубаху длиной до пят с широкой горловиной, которую нужно было затянуть завязками, и осторожно встала. Голова слегка кружилась. Держась за стены осторожно пошла к выходу.

- На задах яма-то! - догнал меня крик бабки. Ну, да, нетрудно догадаться, зачем я пошла на улицу, - и лапти надень. На крыльце висят. Ноги-то у тебя нежные, не сможешь босая ходить.

На столбике крыльца, перекинутые через перила, на самом деле висели лапти. И две тонкие тряпочки, которые, вероятно, полагалось надевать вместо портянок. Но я не умела... плюнула, натянула лапти на голые ноги и неловко перевязала их. Я все сделала неправильно, потому что через пару шагов по утоптанной земляной тропинке, вся конструкция стала спадать, и мне пришлось шаркать ногами, чтобы обувь не свалилась.

В маленьком закутке, сбитом из старых досок было темно. Я машинально пошарила ладонью по стене, сама не зная, что хочу там найти... Наверное, это движение из моей прошлой жизни, догадалась я, из той самой, которую нужно забыть.