Но кажется, я знаю, кто у нас в деревне такой добрый и с удовольствием поделиться с нищей мной посадочным материалом.

Закончив варить грибной суп, где кроме грибов и грибного бульона ничего больше и не было, и высыпав остальные грибы прямо на стол, чтобы сохли, я отправилась к старостихе. Надо же забирать у них свое имущество... а то неудобно за ложками и тарелками к соседке бегать. Да и, вообще... оно же мое.

Старостиха кормила во дворе кур, раскладывая мешанку по старым деревянным корытцам, расставленным вдоль сарая. Куры белой волной кидались к угощению и дробно стучали клювами. Их было не меньше пятидесяти, и я невольно представила, сколько яиц собирает старостиха каждый день. Позавидовала... чего уж врать-то себе. Но, ничего, у меня тоже будут и куры, и корова, и что там еще здесь водится.

Женщина встретила меня насторожено. Но она, кажется, еще не догадалась, зачем я пришла. И кивнула мне на огород, мол, иди работай. Но не тут-то было.

- Ты, тетка Олгата, не торопись, - улыбнулась я во все тридцать два зуба, дед просветил меня по поводу имени моей спасительницы, - огород-то твой подождет еще. А вот нам с тобой вопрос надо решить куда более важный, чем прополка грядок. Мне сорока на хвосте весть принесла интересную. Говорила, ты с мужем весь дом дедов вытрясла и добро наше у себя припрятала для лучшей сохранности. Так вот, - я улыбнулась еще шире, - теперь вернуть бы все... дальше мы уже сами справимся с охраной.

- Какая еще сорока? - старостиха попыталась сделать вид, что не поняла о чем я толкую, - ты бы меньше на птиц смотрела, да лучше работала. Тут тебе не гарем, где за красивые глаза поить-кормить будут.

Скорее всего она хотела меня смутить, но не на ту напала.

- Тетка Олгата, - у меня уже болели щеки от улыбки, - знаешь, чему я научилась лучше всего в гареме?

Старостиха от моего вопроса вспыхнула и покраснела ярче платка моего, когда он еще новый был.

- Э-э, нет, - рассмеялась я, - совсем не тому, о чем ты подумала... ну и проказница же ты, тетка Олгата... дядька Динай, небось, ночами не спит, фантазии твои воплощая... но я, - выделила, - лучше всего научилась тому, как себя в обиду не давать. Среди сотен красавиц стать той, которую заметят, ой, как трудно... Так что, мы, уж давай, с тобой как добрые соседи разговаривать будем. Взяла имущество — возвращай, честь по чести...

Тетка Олгата постояла, что-то соображая, а потом молча махнула рукой, повела меня в сарайку во дворе и, распахнув дверь, сказала всего одно слово:

- Забирай...

В сарайке лежал откровенный хлам, который старостиха не выбросила только в силу своей маниакальной жадности. Рваные корзинки и мешки, прохудившиеся ведра, расколотые чугунки и битые горшки, сломанные лопаты...

Забирать все это можно было только для того, чтобы очистить сарай от мусора.

- Тетка Олгата, - шагнула я к ней, грубо вторгаясь в личное пространство старостихи. Между нашими носами оставалось не больше пяти сантиметров. - ты, кажется не поняла, что я тебе сказала. Но я сегодня чересчур добрая, да и благодарна я тебе за спасение. Если бы ты не отвезла меня к бабке Аге, то не смогла бы я домой вернуться. Потому, тетка Олгата, сейчас у тебя есть два пути: либо ты отдаешь мне все, что забрала, либо я весь этот хлам выложу посреди деревни, чтобы все полюбовались, как усердно ты хранила имущество моего деда... ославлю ведь, тетка Олгата... на все окрестные села ославлю... да, и ходить будешь, оглядываться, как бы я умения свои, в гареме полученные, не применила... мы ведь там очень жестко от соперниц избавлялись... сама понимаешь, когда баб много, а мужчина один...