Савл приехал в Иерусалим и стал учеником знаменитого иерусалимского богослова, раббана Гамалиила, человека терпимого, либерального, чуждого фанатизма, человека, который был проникнут высоким духом благочестия. Когда его спрашивали о том, что надо делать с новым движением, с членами секты, которые называли себя назарянами (слово «христиане» появилось позже), он сказал: много было разных сектантов, безумцев, но если это от человека – оно пройдет и кончится, само собой угаснет, а если от Бога, тогда преследующие могут оказаться богопротивниками. Вот у такого человека учился Савл.

Итак, перед Савлом встает вопрос: что значит новое учение? О чем учат эти люди? Он размышляет об этом, и, по-видимому, какое-то сомнение закрадывается в его сердце. Во время последней проповеди Стефана он видел «лицо его, подобное лицу Ангела», как пишет автор Деяний[14]. Он видел умиравшего Стефана, который молился, как и Христос, за своих убийц.

Павел понимал, что это люди добрые и благочестивые. Но почему они говорят такие кощунственные вещи?! Они говорят, что Избавитель мира, о Котором предсказывали пророки, Который должен прийти в силе, могуществе и славе, что Он не кто иной как этот простолюдин Иисус, Который нигде не учился, Которого осудил римский суд и Синедрион, Который кончил бесславно и был казнен рядом с двумя разбойниками!.. А чего стоят рассказы о Его воскресении!

Естественно, Савл во все это не мог поверить. Не потому что он не верил в чудеса, а потому что его никогда этому не учили. Он считал, что не было в книгах Священного Писания ни одного слова о том, что Избавитель мира должен пострадать. Хотя на самом деле было: в 53-й главе Книги пророка Исайи это было предсказано, но толкователи не замечали этих строк.

И как часто бывает, когда человек спорит с самим собой, он становится особенно агрессивным и начинает спорить с другими. Как пишет сам Павел, на совете, на котором решалась проблема, что делать с новым движением, Павел голосовал против последователей Христа, объединившись с правящей партией саддукеев – хотя эта партия была враждебна партии фарисеев.

Но христиан становилось все больше. По численности в этот момент они уже превосходили в Палестине и фарисеев, и саддукеев, и ессеев, обитателей пустыни Мертвого моря.

Каждый день чудесным, непостижимым образом увеличивалось число верующих. Бывали случаи, когда в один день сразу тысячи людей крестились в Иордане или в Иерусалиме, в купели Силоамской. То есть начиналось какое-то неуправляемое массовое движение. Надо было его остановить. Убийство Стефана было одной из попыток запугать христиан.

Савл узнал, что движение быстро распространяется и идет на север. Имея какие-то связи с севером (поскольку он сам был северянин), он узнал, что в Дамаске уже возникла довольно крупная христианская община. И он, фарисей, идет к первосвященнику Кайафе, к тому самому, который несколько лет тому назад произнес: «Повинен смерти», и отправил Иисуса Христа на распятие. Он идет к нему и говорит, что ересь распространяется и ее надо остановить. «Дайте мне бумагу, – говорит он, – которая даст мне право совершить суд в Сирии». Кайафа с удовольствием дает этот документ, и Павел отправляется в свой инквизиторский поход. Выйдя из Иерусалима, он направляется в Дамаск.

Мы можем только догадываться о том, что происходило с ним по пути. Конечно, он понимал, что идет, чтобы вершить зло. Но, с другой стороны, он думал, что служит добру. Вероятно, Павел вспоминал миролюбивые слова Гамалиила, но, с другой стороны, сам же мысленно возражал ему, что если не пресечь лжеучение, то оно может смутить очень многих.