И все же, несмотря на то, что эти люди были неблагодарными занудами и плаксами, бесконечно ныли и жаловались, что шампунь и дезодоранты были им недоступны, что при раскопках не обнаружили ни одной зубной щетки, все же нам хочется сказать несколько добрых слов в их адрес. Ибо неважно, по какой причине пустились они в путь, но именно они сделали этот первый и самый важный шаг. Да, им не выпали все те блага, на которые они так рассчитывали и которых так жаждали. Жизнь их крепко обманула. Невежественные, несчастные и разочарованные, они стали обреченным на вымирание поколением пустыни. Но только благодаря им сегодня мы, их дальние потомки, имеем возможность делать то, что считаем нужным, поступать так, как заблагорассудится, и самим ориентироваться в своей судьбе. Хотя особенно зазнаваться нам все же не стоит, ибо Египет – понятие отнюдь не географическое или, скажем так, не только географическое. Свобода требует от нас постоянных усилий, и именно поэтому пасхальное сказание Агада, которое мы читаем в праздник, посвященный выходу из рабства на свободу, говорит о том, что каждый человек, где бы и когда бы он ни жил, должен видеть в себе того далекого предка, который сделал первый и самый главный шаг. И так же, как он, несмотря на лук, жару, мух и прочие разнообразные соблазны, пакости и трудности, упрямо идти вперед.

Меж тем Господь часто разговаривал с Моисеем и однажды уговорил его взять заповеди. Совершенно бесплатно. Поначалу заповедей-запретов было ужас как много, но Моисей знал свой народ, поэтому отчаянно торговался и сумел крепко снизить их число. По большому счету, заповеди были не такими уж плохими, а для того темного времени – невероятно прогрессивными. И не случайно они полностью определили все этические принципы человечества на многие тысячи лет вперед. Все это происходило на горе Синай, которая, по общему мнению, находится на одноименном полуострове, однако есть ученые (Имануэль Анати, например), которые помещают ее в Негеве – там, где стоит гора под названием Карком, что позволяет нам триумфально заявить: это было здесь! (Или все-таки там?..)

Но что же евреи получили на горе Синай? Что было выбито на этих каменных скрижалях? (Как их Моисей дотащил – одному Богу известно.) Почему не только евреи, но почти весь мир благоговейно помнит Библию?

Ну, два первых завета мы пропустим. Ибо признание и почитание единственного Бога и категорический запрет поклоняться иным кумирам – тема, по которой мы настолько ничего сказать не можем, что и не хотим нисколько. Может быть, еще и потому, что вера – дело чисто личное, даже интимное отчасти. Из людей, что видим мы вокруг, лишь ультра-ортодоксы – всей своей одеждой и обличьем – выставляют для всеобщего обзора свои религиозные предпочтения. Опять-таки не нам их обсуждать, хотя их очень жаль в палящую жару. Впрочем, в означенную жару жалко всех, а больше всего себя самого. Что же до ультра-ортодоксов, то, по тонкому замечанию Башевиса-Зингера, их внешний вид есть веский аргумент в пользу существования Бога, ибо ни эволюция, ни естественный отбор такого сочинить не в силах.

А третий выданный завет весьма загадочен: не произносить имя Господа всуе, то есть попусту, напрасно и походя. Но мы ведь непрерывно это делаем! Мы поминаем имя Бога непрестанно, без всякой к этому необходимости. И даже более того – не замечая, насколько машинально мы грешим. То разозлясь и негодуя, то от некой неожиданной приятности и неприятности, то попросту споткнувшись (или чуть не споткнувшись), поминает человек Божье имя. (Тут заметим в скобках, что многие из нас в минуты эти употребляют вовсе иные слова и выражения, но ведь они, таким образом, и не грешат нисколько.) Словом, тут мы ничего не понимаем.