– Там не золото да камни, а кое-какие вещи и книга.

– Ценная книга?

– Мудрая.

– Никогда не читал книг, и ни к чему они мне – всю жизнь скитаюсь по свету.

– И каково это скитаться?

– Тоскливо не иметь ни дома, ни семьи.

– Что же давай выпьем вина? – Паларий понял, что его собеседнику не до бесед. Впрочем, и он измотался, а потому правильным решением было позволить спиртному ударить в голову и отвлечь от тягостных мыслей.

Глава 3

2021г.

Некоторые чувства ни с какими другими не спутать. Таковым было ожидание. Ему удавалось теснить даже тревогу. Иногда они между собой договаривались, и когда объединяли усилия, на душе становилось невыносимо. В такие моменты одинокий путник отправлялся бесцельно блуждать по окрестностям, благо те были совершенно безопасными. Даже расположенный поблизости с домом лес, не представлял собой угрозу, поскольку там давно уже не водились хищники. Разве что, совы частенько напоминали о своем присутствии. И ему их уханье определенно нравилось – утомился он от одиночества.

Черный кот прошмыгнул в узкое пространство дверей, лишенных способности смыкаться, и направился к лесу. Переступая черту между открытой местностью и той, что была отдана густо росшим деревьям, он ощущал, как преодолевает границу миров. Для него это ощущение не было аллегорическим, потому как домой он мог вернуться только через невидимую границу миров. Совершить это можно было налегке. И он пошел на хитрость. Понесенная расплата не воспринималась тяжелой, ведь душа сохранила знания.

В некоторых случаях избыток информации способен существенно утомить, но только при условии, что она тривиальная. Он владел иного рода знаниями, отчего поддался гордыне. Она давно его покинула, оставив место удовлетворению. И пусть он был котом, что было временно, но продолжал видеть мир через призму сакральных познаний.

Лес зашумел, приветствуя тактичного гостя. Хотя за столько лет, что кот поселился в заброшенном доме, лес просто обязан был привыкнуть к нему. Возможно, так и было бы, будь лес не просто живым, а думающим.

Глава 4

1940г.

– Что-то ты сегодня не в духе.

– Вроде бы имеется на то основание.

– Какое? – офицер, прослывший образцом вышколенности, с недоумением смотрел на соратника.

– Я был за штурвалом бомбардировщика, – Хельмут не мог поверить в то, что происходило. Ему хотелось, как в детстве оказаться на неведомой территории, где всегда безопасно, тихо и не происходит никаких событий вовсе.

– Так и должно быть.

– Ты не понимаешь.

– Даже не стану оспаривать.

– Я пролетал над Парижем, – Хельмут продолжал сокрушаться. Он не задумывался о том, как его слова истолкуют сослуживцы.

– Я тоже, – Франц пожал плечами, продолжая удивляться проявлению неожиданных эмоций у офицера.

– В Париже находится Марлен.

– Твоя невеста?

– Да.

– Что она там делает? – Франц и сам ощутил долю тревоги. И не мог он не волноваться за судьбу немки, прослывшей красавицей.

– Она захотела написать книгу, – Хельмут перестал осуждать Марлен за её необдуманный поступок. Он лишь не мог унять отчаяния.

– Тебе следовало удержать её от поездки.

– Она не верила мне.

– Что же, тогда придется не думать об этом и продолжать выполнять свои обязанности, – Франц отличался той степенью хладнокровия, от которого его сторонились даже приятели, а потому он с легкостью возвращал себе самообладание. Иногда он воспринимался окружающими его людьми лишенным способности чувствовать.

– Это невозможно, – Хельмут понимал, что объяснять собеседнику, почему он не мог не думать о Марлен, напрасное занятие, но ему требовалось кому-то выговориться. Кому-то, кто немного отличался от каменной стены, по которой он несколько минут тому назад колотил кулаком.