– Я не могу понять, что происходит, – признался Низкан. – Он… он сминается.

– В смысле сминается? – нахмурился Риалаш.

– Я не знаю, – вид у Низкан был совершенно потерянный.

Фигура Ерхи вывалилась из разрушенного здания словно бы через стену и покатилась вниз по склону. Менее чем через минуту старик поднялся и, размахивая руками, быстро побежал им навстречу, видимо, держа путь к городу. За ним бросились восемь золотистых фигур.

– Он сбежал! – оповестил всех Низкан и опять бросился вперёд.

Старик держался молодцом. Не сбавляя прыти, он перескакивал через обломки, ловко перепрыгивал через разрушенные каменные заборы и хитроумно петлял между кустами и деревьями. Складывалось впечатление, что он знал это место как свои пять пальцев. А его преследователи, крепкие и здоровые мужики, тихо переругивались и отставали всё больше и больше. Ерха же нёсся вперёд, словно в его ноги тёмные духи вселились.

Один из преследователей свернул и бросился к хорошо сохранившейся башне, по-видимому, бывшей колокольне. Перескакивая через ступени, он метнулся наверх, на ходу сбрасывая с плеча арбалет. Площадка наверху была пуста. Под дырявой крышей всё ещё торчал железный крюк, на котором ранее висел колокол, но самого колокола уже не было. Мужчина нетерпеливо опустился на одно колено перед окном и, взведя тетиву, поднял оружие.

Прицелиться в прыткого беглеца оказалось не так-то просто. Он зайцем перебегал открытые пространства, прячась за развалинами, кустами и деревьями и выныривая с совершенно неожиданной стороны. Цедя сквозь зубы ругательства, стрелок продолжал тщательно прицеливаться и ухмыльнулся, обнаружив, что впереди пленника ожидает большое открытое пространство. Теперь-то не скроется!

Но едва старик выскочил на открытое пространство, как с другой стороны показались трое мужчин. На мгновение арбалетчик растерялся. Его товарищи прекратили преследование и замерли в нерешительности. Зло сплюнув, стрелок опять прицелился в старика.

Низкан зацепился ногой за корень и грохнулся вниз, когда попытался на ходу сосчитать преследователей Ерхи. Голова бухнулась об острый край камня, и перед глазами неожиданно заплясали цветные круги. Настолько неожиданно, что Низкан не сразу осознал, что они действительно цветные. В висках запульсировало от боли, и мужчина глухо застонал. У него не сразу получилось перекатиться на спину. Сознание ускользало, вниз по переносице потекло что-то влажное. С трудом сев, бывший вольный призвал дар и обнаружил, что золотые линии двоятся, дрожат и мутнеют. Он махнул перед собой рукой, словно пытаясь очистить своё видение от этих помех, но мир задрожал ещё сильнее.

Кое-как сфокусировав свой дар, Низкан обнаружил, что Риалаш и Доаш по-прежнему бегут навстречу Ерхе. На дальнем краю поляны застыли семь фигур. Сжавшееся в комок сознание выразило недоумение: а почему семь? Переведя взгляд в сторону холма, от которого начал свой побег Ерха, Низкан обнаружил ещё одного человека. Но где девятый? Возможно, он его бы не заметил, но, опуская взгляд с холма, бывший вольный обратил внимание на высокую башню, на вершине которой обнаружил яркий живой свет. Золотые линии продолжали дрожать, поэтому ему пришлось постараться, чтобы разобраться в увиденном. Голова болела всё сильнее, очертания предметов уже не двоились, а троились. Они гнулись, завязывались узлами, раскачивались из стороны в сторону, вызывая у мужчины сильнейшую тошноту. Он зажмурил глаза, чтобы больше этого не видеть, но всё равно видел. В отчаянии он замахал руками, стремясь стереть тошнотворно качающийся мир. По телу прошла дрожь, а линии взяли и надломились. Этого сознание Низкана уже не выдержало и поспешило уйти в небытие.