Риалаш стиснул её в своих объятиях и прижался лбом к её щеке.

– Тяжеловато, – поделился он. – Я ведь утром не только испугался за тебя, но приревновал.

– Приревновали?! – поразилась девушка. – Но почему?

– Ну ты с голыми ногами щеголяла, – недовольно заметил наг.

Дарилла прищурилась, вспоминая утреннее происшествие.

– Так в сапогах скользко, – заметила она.

– Ты штанины до колена закатала! – прошипел ревнивый наг.

– Что? – Дарилла развеселилась. – Из-за этого? Ой, простите, я не хотела смеяться.

Но Риалаш успел немного обидеться.

– Все речники на тебя пялились!

– Да не смотрели они, – неуверенно протянула девушка. – Нашли тоже к кому ревновать. Между прочим, я бы тоже могла вас приревновать.

– К кому? – с ехидством уточнил Риалаш. – К капитану?

Дарилла прыснула от смеха, представив сурового капитана, бросающего нежные взгляды в сторону смущённого наагасаха. Риалаш попытался взглянуть на девушку с укором, но сам весело фыркнул.

– И всё же я не могу понять причины вашей ревности, – отсмеявшись, призналась Дарилла. – Я же не обращаю на других мужчин внимания, не флиртую с ними, не строю глазки… А если что-то такое происходит, то чисто случайно. Мне и вас достаточно.

– Я польщён, – наагасах расплылся в широкой улыбке. – Но природа моей ревности несколько сложнее. Видишь ли, инстинкты требуют, чтобы ты была только моей. Совсем моей. Полностью. И желательно, чтобы на тебя вообще никто не смотрел и ты ни на кого не смотрела.

– Как много они хотят… – протянула поражённая Дарилла. – Это же невозможно!

– Невозможно, – покладисто согласился Риалаш, – но мне от этого не легче. Инстинкты нужно контролировать, но мне пока это не всегда удаётся. Давненько я уже не подвергался столь агрессивной атаке с их стороны…

– То есть так уже было? – в голосе девушки невольно прозвучали ревнивые нотки.

Наагасах уловил их и с удивлением посмотрел на затылок девушки. Та смущённо потупилась и шмыгнула носом. Мужчина положил подбородок на её плечо и вкрадчиво поинтересовался:

– Так значит, я не один подвержен ревности?

– А я не человек, что ли? – Дарилла раздражённо стянула края одеяла на груди, а затем чуть слышно призналась: – Я побаиваюсь, что вы любили её сильнее, чем меня, и что-то из тех чувств осталось. И завидую ей: вы полюбили её раньше, чем меня. А я вообще никого, кроме вас, не любила.

Девушка сдавленно пискнула, когда наагасах сильно стиснул её в своих объятиях.

– Мне это нравится… – довольно протянул Риалаш, но тут же спохватился: – Я хотел сказать, что очень тебе сочувствую.

– Заметно, – обиженно процедила девушка.

– Но всё же зря ты об этом думаешь.

Дарилла поворочалась в его руках и повернула голову, вопросительно уставившись на мужчину.

– Моя любовь к Оисише и моя любовь к тебе совершенно разные, – спокойно ответил на её немой вопрос Риалаш. – Эти два чувства нельзя сравнивать. Оисишу я любил тихой и размеренной любовью, которая переросла в очень болезненное чувство, а затем сменилась привязанностью и благодарностью. Любовь к тебе сводит меня с ума. Точнее, твои поступки сводят меня с ума, – в голосе нага опять зазвучало недовольство. – В этом чувстве нет ничего размеренного и тихого. Порой я ощущаю себя горящим заживо. И если ты меня оставишь, то благодарности я к тебе никогда не почувствую.

Воздух наполнился ощущением угрозы, и Дарилла поспешила посильнее прижаться к груди наагасаха. Она изо всех сил пыталась сдержаться, но улыбка всё равно скользнула по её губам.

– Радуешься моим мучениям? – проворчал за её спиной Риалаш.

– Ну так я тоже мучаюсь, – справедливо заметила Дарилла. – Но всё же я надеюсь, что вы не всегда горите заживо. Это ведь очень изматывающее состояние.