Риалаш увидел в деревянных половицах выбоины, словно кто-то орудовал топором или копьём с широким наконечником. Наагасах приподнял кончик своего хвоста и посмотрел на костяной нарост. А возмущённая Дарилла прокручивала в голове события вчерашнего дня.

Из парка храма они выбрались кое-как. Перелезть через ограду наагасах самостоятельно не мог, а поднять его было довольно сложно. Тем более, сама Дарилла успела устать, пока вытягивала его из темницы и тащила бессознательную жрицу через парк. С горем пополам они с Ерхой всё же справились с этой задачей. А то, что наагасах один раз приложился головой о мостовую, не такая уж беда.

Кое-как они доволокли его до постоялого двора. Как всполошилась хозяйка, увидев бледного и босого наагасаха!.. Ох, как она причитала!.. А после слов Ерхи, что достойного господина жрицы местные охмурить пытались, женщина вскипела праведным гневом и чуть ли не бросилась на улицу поднимать народ против «девок развратных». Насилу удержали.

Дотащили наагасаха до комнаты, уложили. Думали, ну всё, расслабиться можно. Где уж там! Только Дарилла решила покинуть комнату нага, как тот разозлился, вспомнив о долге, и заподозрил, что его пытаются обмануть. Тут же обернул ноги хвостом… как горевал Ерха по потерянным штанам!.. и начал гонять девушку по комнате. Сам подняться не мог, но хвостом орудовал довольно ловко. Риалаш старался не подпускать Дариллу к двери, чтобы та не выскользнула в коридор. Как же она перепугалась! Решила, что наагасах её просто заколет.

Но подогнав свою жертву ближе к кровати, он более-менее успокоился и начал требовать обещанную награду.

– Мы договаривались! – яростно шипел он.

– Да дай мне хотя бы ополоснуться! – в ответ разъярённо кричала девушка.

– Обманешь, – жуткие глаза наагасаха сощурились. Его хвост воткнулся в пол прямо за спиной Дариллы.

Та испуганно вздрогнула.

– Я щас его поцалую, – мрачно пообещал Ерха, хватаясь за кинжал.

– Дядя, нет! – рявкнула Дарилла. – За водой сходи. И проследи, чтобы госпожа Енара сюда не зашла. Не нужно ей видеть… м-м-м… такую жуть.

«Жуть» угрожающе сверкнула глазами.

– Так он тебя изнасильначает, пока меня не будет! – возмутился старик.

– Воду! Живо! – гаркнула девушка.

Ерха зло сплюнул и вышел из комнаты. А Дарилла категорично заявила нагу:

– Пока ты такой грязный – целовать не буду!

– А и не надо, – прошипел в ответ Риалаш. – Наклонись, и я сам всё сделаю!

– С грязным целоваться не буду, – продолжала стоять на своём девушка. – Ты собой всю мостовую обтёр!

Пока они препирались, вернулся Ерха. Он притащил бадейку тёплой воды и тряпицу для умывания. К огромной радости Дариллы, пока она обтирала наагасаху лицо, шею и руки, тот успел уснуть. На ночь девушка решила остаться здесь же. А то вдруг наг проснётся, не обнаружит её и поползёт искать. Не надо им такого счастья! Ерха же остался в коридоре дремать под дверью: следил, чтобы хозяйка не нагрянула проведать недужного гостя.

Риалаш хмурился, силясь припомнить, что же было после возвращения на постоялый двор. Какие-то обрывки воспоминаний в голове витали, но в понятную картинку всё это не складывалось.

– Увы, я почти ничего не помню, – признался он.

Дарилла почему-то напряглась, сцепила руки, сглотнула и осторожно спросила:

– А вы что вообще помните после того, как из таверны ушли?

Наагасах посмотрел на неё. В глазах девушки были испуг и ожидание, руки чуть-чуть дрожали от напряжения, плечи ссутулились, а кончики ушей горели красным. И ему вдруг стало её очень и очень жаль. Поэтому Риалаш сказал: